"Александр Плонский. Бкдни и мечты профессора Плотникова (Научно-фантастическая повесть)" - читать интересную книгу авторабыло легче, ей-богу! А раз я вас поборол, гоните выкуп - на сооружение
нового хронотрона! Куда делся старый? Видите ли, когда я был Александром Македонским... КОЛЕЯ К ЗВЕЗДАМ Алеша был в семье единственным и очень поздним ребенком. На свет его извлекли щипцами - чуть выше левого виска так и осталась заметная вмятинка. Родился он отнюдь не в сорочке, а мертвым. Мать тоже была при смерти, ее спасали, а тельце сына отдали практиканткам. Те поочередно опускали трупик в горячую и холодную воду; когда он неожиданно закричал, уронили в тазик и помчались за акушеркой. Мать наконец очнулась. Мальчика поднесли к ней. Взглянув на его огромную отечную голову, она прошептала: - Боже, какой урод... Впоследствии оказалось, что Алеша вполне нормальный ребенок. Мать в нем души не чаяла. Нянча его, она пела: "Лешок, голубой глазок". Рядом был детдом. По случайности именно в нем воспитывался будущий академик Форов. Он, бывало, подпевал через открытое окно: "Лешок, золотой зубок". Но чаще доносилась популярная среди беспризорников песня: "Позабыт, позаброшен с молодых, юных лет, я остался сиротою, счастья-доли мне нет..." сохранился снимок тех лет: длинные волосы, пенсне, кожаная куртка, маузер... После гражданской войны отца, недоучившегося студента-медика, направили поднимать и укреплять здравоохранение в Крым, где он когда-то воевал с белогвардейцами, затем - оканчивать институт. Отец остался в нем... директором. Алеша запомнил на всю жизнь нечаянно подслушанный разговор. - Ну почему так? - недоумевала мать. - Мы живем в комнате без удобств, а ты отказался от квартиры! - Я коммунист, - ответил отец. Года два, во время учебы отца, Алеша с матерью прожили вдвоем. Это было, пожалуй, самое счастливое время в жизни. Мать брала его на ночь в постель и перед сном напевала: "Хорошо нам, Леша, в гнездышке родном, пусть гудит сердито вьюга за окном!" Алеша любил купаться. Так приятно было барахтаться в теплой, ласковой воде. А потом мать обмывала тельце обильной щекочущей струей и приговаривала: "С гуся вода, с гуся вода, а с Леши болезни и худоба!" После его дразнили: "Толстый, жирный, поезд пассажирный..." Еще одно яркое, запомнившееся навсегда впечатление относится к столу. До сих пор стол возвышался над Алешей как монумент. И вдруг, встав на цыпочки, мальчик увидел ровную и гладкую крышку. Увидел впервые сам, не с маминых колен. А ведь прежде она была выше уровня глаз! Значит, он стал |
|
|