"Александр Плонский. Бкдни и мечты профессора Плотникова (Научно-фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

просвещенного человечества совсем не трудно...
Таинство жизни, о котором поведал старик, все еще остается таинством.
Мы готовимся осуществить искусственный интеллект, но по-прежнему не
способны создать простейшую живую клетку...
Со вторым стариком судьба свела меня вскоре после окончания
института. Я выполнял поручение научно-технического общества. Надо было
навестить ученого, прикованного болезнью к дому, и вручить ему приглашение
на конференцию, которым он при всем желании не мог воспользоваться.
Поручение не радовало: запахи лекарств, спертый воздух
непроветриваемого помещения, хождение на цыпочках, постные лица
родственников - вот что представил я себе, нажимая кнопку звонка.
Дверь открыл одетый в теплую венгерскую пижаму, отделанную витым
шнуром, старик с прозрачным приветливым лицом и белыми, без малейшего
оттенка, волосами. Такую седину называют благородной.
Даже не спросив, кто я, откуда и зачем пожаловал, он провел меня в
кабинет, не позволив снять ботинки.
Я собирался произнести подобающие случаю слова, вручить
пригласительный билет и откланяться.
- Подождите, - остановил меня старик. - Надеюсь, вы располагаете
временем?
Я смущенно кивнул.
- Вот и отлично... Сейчас попьем чайку, а потом - к делу. Терпеть не
могу спешки!
Он вышел нетвердой, семенящей походкой, точно боялся упасть, оторвав
ногу от пола.
Это я подумал, глядя ему вслед. А затем от нечего делать начал
разглядывать кабинет и почувствовал себя так, словно, сам того не ожидая,
очутился в музее.
Именно таким я представлял обиталище ученого начала века. Массивные
книжные шкафы с вычурной резьбой под темным лаком, с тусклыми стеклами, за
которыми, будто гвардейцы на плацу, выстроились в шеренги тисненные
золотом корешки старинных книг... Почти черный, необъятных размеров
письменный стол, впору министру... Стеллаж с допотопными физическими
приборами - один из них, электрофорную машину, я узнал по картинке в
старом учебнике...
На стенах - литографированные портреты: Яблочков, Якоби, Попов.
Словно и не поднимался я полчаса назад по эскалатору метро, не
перебегал поток "Москвичей" и "Побед" под свист возмущенного такой
дерзостью регулировщика.
...Возвратился старик, шатко балансируя с подносом. Поставил на край
стола стаканы в серебряных подстаканниках, печенье, тарелку с
бутербродами, придвинул кресла.
Настенные часы отбили два удара. Я вздрогнул в предчувствии чего-то
необыкновенного: на меня подействовала непривычная обстановка. Казалось,
воздух наэлектризован так, будто день и ночь безостановочно работала
сошедшая со страниц дореволюционного учебника электрофорная машина...
"Мистика!" - подосадовал я.
- Не стесняйтесь, - мягко проговорил старик. - Пейте, остывает.
Он принялся объяснять, как надо заваривать чай, чтобы напиток имел
приятный вкус, оказывал тонизирующее действие и не вызывал сердцебиения.