"Константин Плешаков. Храм, кумирня, регалия, меч (Эссе) " - читать интересную книгу автора

Конечно, человек, оставляющий после себя компьютер, может задаться
вопросом: не оставляет ли он технологического монстра, гада, Франкенштейна -
на погубу биологическим детям и человеческому роду вообще? Надо сказать, что
такой вопрос может возникнуть исключительно в результате прочтения
некоторого числа недобросовестных фантастических романов. Вопреки
распространенному мнению, компьютер будет агрессивен не более, чем Эрик Р.
из Мичигана. Ничего нового по части уничижения и уничтожения людей компьютер
придумать не сможет. К тому же, эмоциональная жизнь его всегда будет
несколько обеднена. Следовательно, электронный Муссолини никогда не развяжет
войну в Абиссинии и не обрушит репрессий на всех евреев без исклю- чения; в
крайнем случае, он ограничится Албанией или избранным раввинатом.
Вообще, компьютер останется политически пассивен. Так, он не будет
добиваться избирательных прав, ибо от правительства ему ровным счетом ничего
не нужно, а с производителями процессоров и электричества он как-нибудь сам
договорится.
Скорее всего, он будет способен на сыновью любовь (о чем мы уже
сказали). Сексуальное же чувство останется ему чуждо: только человек в
состоянии вынести такое чудовищное перенапряжение и дикие сбои в программе.
У компьютера порог чувствительности гораздо ниже: в отличие от человека он
не запрограммирован на самоуничтожение.
Что же до чувства религиозного, то компьютер, вероятнее всего, будет
обожествлять своего умершего хозяина - что станет возвращением к древнему
культу предков. История религии окажется, таким образом, закольцована, и мы
все посмертно превратимся в богов. Что в принципе должно нас радовать.
Конечно, компьютер не станет идеальным существом, однако этически он
все же будет стоять выше человека. Да, по злобе компьютер может вместо виллы
в Риме заказать ночлежку в Гренландии или продать миллион билетов на
субботний рейс София - Антананариву. Однако если он когда-нибудь объявит
войну, то по всей вероятности это будет война с Боливией, причем вторжение
будет за-планировано на финно-боливийской границе. Если компьютер произведет
несанкционированный пуск межконтинентальных баллистических ракет, то они,
вернее всего, упадут на сельдь в Северной Атлантике и только одна накроет в
любом случае бесполезную штаб-квартиру ООН в Антарктиде. Подвыпившие
лейтенанты сработали бы гораздо хуже.
Кстати, какая-то форма пьянства может быть свойственна компьютеру
(возможно, он станет употреблять забродившие вирусы), хотя скорее всего он
будет подвержен более изысканным формам помешательства - например,
навязчивым состояниям.
У компьютера есть еще одно лицо. Вообще, машина эта носит столько
личин, что невольно вспоминаешь о вене-цианских карнавалах. Впрочем, в
отличие от венецианских, компьютерные личины многослойны. Если задумываться
об этом серьезно, можно просто сойти с ума, как сошел бы с ума венецианец,
раздевающий в темном переулке маску, как капусту: под андрогинными белилами
обнаруживается золотая женская парча, под парчой - напрягшийся юношеский
нос, под носом - хохочущая куртизанка, под куртизанкой - беснующийся турок,
и так пока не обнаружится, что маска сменяет маску сменяет маску сменяет
маску до самого конца, где обнаружится ничто: время.
Компьютер как раз и является овеществленным временем; возможно,
единственной реинкарнацией, доступной времени в трехмерном мире. Ты
открываешь главную директорию диска Це и обнаруживаешь там файл шестилетней