"Белва Плейн. Благословение" - читать интересную книгу автора

наше поместье, - уточнил Джей.
- Ты считаешь его своим родным домом?
- Не совсем. Может, когда-нибудь, когда мне будет столько же, сколько и
моим родителям, я и буду так считать. Ты знаешь, я не удивлюсь, если они
покинут свои апартаменты в Нью-Йорке и останутся здесь на весь год, особенно
теперь, когда отец продает фабрику и удаляется от дел.
Когда они подъехали, миссис Вулф укладывала компост под кусты роз возле
дома. Она выпрямилась, сняла садовые перчатки и протянула руки навстречу
бежавшему к ней мальчику.
- Ты покатался верхом, Донни? Ты видел лошадей? Тут вмешались девочки.
- Мы ездили в школу верховой езды, но Донни не захотел сесть на пони.
Папа обещал нам купить шоколадку, но все магазины по пути были закрыты.
- Очень хорошо, а то вы ничего не стали бы есть за столом. А на десерт
у нас чудесный шоколадный торт. - Бабушка улыбнулась Дженни. - Я надеюсь, мы
не утомили тебя за эти выходные.
- Нисколько, миссис Вулф, я могла бы идти и идти по этим холмам по
десять миль в день.
- Я уверена, Джей когда-нибудь выберет время, чтобы отправиться с тобой
на такую прогулку. А не пройти ли нам в дом?
Дженни отступила в сторону, чтобы пропустить другую женщину вперед. Ей
нужно быть предупредительной, ничего не упускать из виду...
Вполне естественно, она чувствовала смущение в присутствии одного из
родителей ее будущего мужа. Ведь это был ее первый визит к ним; до этого они
лишь дважды мельком встречались в безликой обстановке ресторана. Инид Вулф,
при всех ее радушных манерах, обладала той элегантностью, которая сразу же
бросалась в глаза. Даже ее клетчатая юбка и ситцевая рубашка не могли скрыть
этого.
Весь дом отличала элегантность такого рода. Его простота
свидетельствовала о том, что в нем жили люди, которые не стремились
произвести впечатление. Белая панельная дверь вела в низкий холл; люди были
меньше ростом лет двести назад, когда строился этот дом, так объяснил Джей.
Теперь потертые старые восточные ковры лежали на деревянном полу. Смешанный
аромат сосновых бревен, мебельного воска и цветов витал в воздухе. На
кофейном столике в столовой лежала охапка чудесных кроваво-красных роз,
последних в этом году, как сказал кто-то. Две обитых гобеленом софы стояли
друг напротив друга возле камина. Застекленные резные шкафы казались
антикварными, а в дальнем углу длинной комнаты находилось красивое детское
пианино. На деревянной каминной полочке стояли две небольшие картины, где
были изображены темные облака над рекой. Они напоминали работы Тернера,
которые Дженни видела в музее, но она слишком мало знала о живописи, и,
боясь сказать глупость, воздерживалась от комментариев. Действительно, ей
нужно будет побольше узнать о таких вещах, ведь Джей интересуется искусством
и хорошо разбирается в нем.
Она лишь подозревала, что все здесь было сделано с безупречным вкусом,
и все, без сомнения, стоило немало. Казалось, комната, да и весь дом,
свидетельствовали: "Я ни на что не претендую, я лишь то, что я есть".
Толстые вышитые подушки домашней работы лежали везде. Кипы книг громоздились
на столах, на полу. На большом круглом столе было множество фотографий:
невесты 1920-х годов в коротком платье и длинной фате, были и фотографии
выпускников школы и даже какого-то мопса. В углу к стене были прикреплены