"Виктория Платова. Смерть в осколках вазы Мэбен (Том 2)" - читать интересную книгу автора

благодарен за помощь. Но на этом позвольте проститься.
И он очень быстро исчез, оставив меня с чашкой недопитого кофе в очень
мрачных размышлениях.
Но зачем я принимаю все случившееся так близко к сердцу? Пусть
Карчинский переживает, ему положено. А я? Да мое дело вообще сторона.
Попросили - отвезла, приехала - сказала об этом. Вот и все. Нет у меня
больше никаких проблем, и не надо их выдумывать. Успокаивая себя таким
образом, я постаралась выкинуть из головы мысли о художнике.
Кстати, не мешало бы позвонить маме. А еще лучше заехать. Черт с ним,
с отчимом, плевать на него. Пусть бурчит все, что угодно. Но мамочкины
наставления взбадривают лучше, чем пара глотков касторки. Вот пусть и
приведет мое душевное равновесие в порядок. И с этими благими мыслями я
покинула роскошную "Венецию", чтобы исполнить свой дочерний долг и
навестить дражайшую родительницу.
До квартиры матери было рукой подать, но я умудрилась ехать туда не
менее получаса. Затем вспомнила, что все-таки неудобно вот так вваливаться,
надо хотя бы что-нибудь к чаю захватить, и еще полчаса убила в ближайшем от
дома магазине. Зато мама будет довольна, получив любимый зефир в шоколаде,
причем свежий, только что привезли. Я уже хотела было надкусить зефиринку,
но потом передумала. Не маленькая уже, четвертый десяток как-никак, а все
на сладкое тянет. Ладно, успею еще попробовать, надеюсь, что даже после
выходки Герта меня без чая не оставят.
Я позвонила и принюхалась. Какой аппетитный запах, даже сквозь две
двери просочился! Жаль, что я не умею готовить так, как мама, а то давно бы
уже была шеф-поваром "Астории".
Я не ошиблась, мать священнодействовала на кухне.
- Еще двадцать минут, - заявила она мне категорическим тоном. - Вымой
пока руки и переоденься.
- А этот... твой... тоже будет? - полюбопытствовала я, останавливаясь
в дверях кухни.
- Сколько раз просила тебя не называть его "этим", - вспыхнула мать. -
Все-таки как-никак он твой отчим.
- Он твой муж всего лишь, - огрызнулась я, - а мне он никто. Был
никем, никем и остался. Так что, пожалуйста, не надо мне никого навязывать.
- Ты все такая же злая. - Мать остановилась напротив меня. - Я думала,
вырастешь, перебесишься, но, похоже, на тебя ничего не действует. Хоть бы
из уважения ко мне не говорила так. Или я для тебя тоже никто?
- Перестань, мам, - попросила я, - я ведь совсем не собираюсь с тобой
ссориться, но если ты хочешь, то я могу и уйти. В самом деле, мне,
наверное, уже пора.
- Перестань, - строго сказала мать, - переодевайся, и сейчас будем
обедать. Ты ведь должна мне обо всем рассказать, или так и будешь
отделываться разговорами по телефону?
Возразить было нечего. Я вздохнула и смирилась. По крайней мере, хоть
пообедаю нормально.
Нет, все-таки как благоприятно действуют на человека и материнские
советы, и материнские обеды. Это же просто чудо какое-то.
Я даже старалась не обращать внимания на все ее подковырки, а также на
глубокомысленные и заумные замечания ее супруга, который по привычке
вознамерился меня поучать. Больше всего мне досталось, конечно, за Герта.