"Виктория Платова. Такси для ангела" - читать интересную книгу автора - Ну, вам пока ничто не угрожает, Аглая.
- Вот именно - пока. - Когда вы закончите ваш эпохальный роман? - Это был вопрос из категории запрещенных, но кофе, который мы пили, был так хорошо заварен!.. Следовательно, у Аглаи не должно возникнуть повода сердиться. - Он написан. Осталось только как следует вычитать его и внести последние правки... Думаю, к Новому году управлюсь. И вот еще что, Алиса. Я бы хотела, чтобы вы занялись составлением сводного глоссария к моим книгам. У вас должно получиться. Да и мне было бы интересно заглянуть в него на досуге. И не только мне. - А.., кому еще? - Сумасшедшим немцам. Вы согласны? Возможно, это не то, о чем вы мечтали... - Не то?.. Почему не то? Конечно, я попробую... Это ведь касается ваших последних переговоров? Совсем недавно Аглая вернулась с Франкфуртской книжной ярмарки, где получила предложение от одного крупного немецкого издательства о публикации собрания сочинений. Поскольку у читающих, видите ли, немцев неожиданно возник стойкий интерес к Kriminalgeschichte "Криминальным историям (нем.)." фрау Канунниковой. До этого были еще и англичане с итальянцами, но итало-английскую эпопею Аглаи я не застала. - Да, это касается моих последних переговоров. Завтра в четыре из Мюнхена прилетает переводчик. Некто герр Райнер-Вернер Рабенбауэр, я уже встречалась с ним в Германии. Не самый приятный человек, мягко говоря. Но довольно сносно лопочет по-русски. - Единственное достоинство этого господина заключается в том, что ему не нужно объяснять на пальцах русскую ненормативную лексику. Аглая скорчила гримасу, происхождение которой мне было понятно: приезжал всего лишь Райнер-Вернер, а не Кристоф-Франсуа, например. Или Жан-Пьер. Или Жак-Анри. Франция, родина "Украденных поцелуев", была по-прежнему равнодушна к творчеству Аглаи. - Займитесь этим немчиком, Алиса. - Сегодня же напишу плакат для встречи в аэропорту...Я действительно приехала в Шереметьево с плакатом и с очередной пачкой писем, которую еще с утра вытащила из абонентского ящика (письма я намеревалась почитать по дороге, чтобы ожидание герра Райнера-Вернера Рабенбауэра было не таким тоскливым). Эта пачка, вернее, одно из писем в пачке, так испортило мне настроение, что я едва не пропустила объявление о прибытии самолета "Люфтганзы", следующего рейсом из Мюнхена. Письмо было засунуто в блеклый конверт без обнадеживающего обратного адреса. Я ненавидела отсутствие обратных адресов: как правило, за ними скрывались сладострастные пасквилянты, тихопомешанные защитники литературы Большого Стиля или секс-хулиганы, готовые залить спермой из своих худосочных брандспойтов любое, даже едва тлеющее, книжное откровение. Подобные письма я никогда не показывала Аглае и, как правило, выбрасывала в корзину прямо на почте. За исключением особо выдающихся или особо циничных образцов. Они и составили небольшую подборку, которая хранилась в нижнем ящике моего рабочего стола. Непонятно зачем я собирала их. Все эти заскорузлые листки. Все эти с |
|
|