"Андрей Плахов. Всего 33 звезды мировой кинорежиссуры " - читать интересную книгу автора

ГАС ВАН СЕНТ первый популист гей-культуры
ЧЖАН ИМОУ эта страшная близость Китая
КУМАСИРО ТАЦУМИ он показал япони,с6 другими
ПЕЛРО АЛЬМОЛОВАР легкой походкой на высоких каблуках
Эпилог. Конец света прошел благополучно

Памяти Сергея Добротворского

ОТ АВТОРА

Вы наверняка встретите знакомые имена. 33 режиссера, собравшиеся на
этих страницах, - суперзвезды мирового кинематографа. Десять лет назад,
когда я начал ездить по международным фестивалям и знакомиться - на экране и
в жизни - с героями этой книжки, все было иначе. У нас никто слыхом не
слыхивал ни о фон Триере, ни о братьях Кознах, а некоторые из 33-х еще
только-только начали снимать.
Столетие Десятой музы возобновило интерес к ее истории, и обострило
потребность разобраться в сегодняшней ситуации аудиовизуальной культуры.
Каким будет экранное искусство недалекого будущего - на этот вопрос пытаются
ответить многие, изучая перспективы компьютерной виртуальной реальности и
увязывая их с постмодернистской культурной ситуацией рубежа веков. Пытался и
я, печатая сначала в "Независимой газете", потом в газетах "Сегодня",
"Коммерсантъ" и в журналах "Искусство кино" и "Амадей" материалы из цикла
"Режиссеры будущего". Это были первые (в отечественной прессе) попытки
разобраться в таких экзотических для нас "фруктах" и "цветах", как ныне
повально знаменитые Джармен и Альмодовар, Бенекс и Мо-ретти, Гас Ван Сент и
Каракс.
Происходило это, когда не был удовлетворен информационный голод даже по
поводу Висконти и Фассбиндера, а словечко "постмодернизм" еще вызывало
трепет, а не зевоту. Впоследствии мне приходилось во многом пересматривать и
круг персонажей, и концепцию книжки. С каждым новым фильмом, с каждым
очередным Каннским фестивалем менялись ориентиры. Вчера еще убедительные
выводы стремительно устаревали, многое открывалось в новом свете. Те, кто
еще недавно рекламировались как "режиссеры XXI столетия", коснели в
академизме своих стилей и начинали восприниматься как фигуры архаичные, чуть
ли не из века прошлого.
Но рано или поздно пришлось остановиться - причем базовыми для меня все
равно остались спонтанные впечатления первой половины 90-х, пускай и
скорректированные опытом самых последних лет. Я намеренно не стал делать
законченные "портреты", предпочитая каждого из героев изображать в том
ракурсе, который вписывает его в коллективный портрет, он же пейзаж,
кинематографического конпа века.
И все же - помимо "культурной задачи" - главным импульсом этой
публикации стало простое человеческое желание рассказать о людях, которые
мне нравятся. Я бы сказал, что сам выбрал их, если бы не случилось так, что
они еще раньше выбрали меня - как зрителя.
С одними из них мы до сих пор общаемся заочно - посредством экрана. Но,
смею полагать, я довольно неплохо знаю, что они думают по тому или иному
поводу, как ведут себя в разных ситуациях, и вообще - что каждый из них за
птица.