"Александр Пятигорский. Багряные отблески (Парафраз из Густава Мейринка) (Рассказы и сны)" - читать интересную книгу автора

"Подождем еще немного, не умрешь". - "Откуда вы знаете, что не умру?" -
"Скажи, я никогда тебе не рассказывал ни об одном из этих эпизодов?" -
"Конечно, рассказывали. Про того артиллериста в вагоне - мы тогда с вами
сидели на скамеечке у пруда в Блэкхите и пили, кажется". - "Есть ли
расхождение между моим рассказом тогда и тем, что ты сейчас прочел?" - "Это
что - экзамен на долговременную память о вас?" - "Именно. Теперь можешь себе
налить. Мне пока не надо. Скажи, сколько лет мы знаем друг друга". -
"Четыре". - "Отлично. За это время ты достаточно меня узнал, чтобы ответить
на один вопрос: какая черта моего характера в наибольшей степени определяет
мое мышление?" - "Я думаю, что это, скорее, черта вашего мышления,
определяющая ваш характер, а не наоборот: вы все время отпускаете от себя
объекты ваших желаний, оставляете ваши намерения, забываете о ваших целях и
они - отпадают. А не хотят отпадать, тогда вы отпадаете. И думаете, что
можно отпасть без страдания. Но в этом - нарушение закона". - "Какого
закона?" - "Закона страдания. Есть еще закон добродетели, вам совершенно
чуждый, но кому сейчас нужен Сократ?" - "Мне". - "Не нужен вам Сократ,
старик, ну разве что для контраста с самим собой". - "Оставим Сократа в
покое. Скажи, Андрей, от чего, по-твоему, я отпал в самое последнее
время?" - "От любви". - "Ты - сумасшедший!" - "Нет, я - внимательный, а не
сумасшедший. Мэри отправилась в ту же страну, куда отправились капитан
Костин, профессор Ворзонко и египетские иероглифы". - "Но они же сами этого
хотели?" - "Кто - иероглифы? Мне не нравится выражение вашего лица, старик.
И простите, Бога ради, мое бестактное упоминание о Мэри". - "Она была здесь
сегодня". - "Что?! Простите меня, старик, я, наверное, уже слишком много
выпил, но уверяю вас, это просто не могло произойти. Вы еще скажите, что она
здесь была вместе с Вилем". - "Не совсем, они оба посетили меня сегодня, но
по отдельности. Она - поздним утром, он - ранним вечером. С утра меня
немного тошнило, и кружилась голова. Я, кажется, пожаловался Рону, что плохо
себя чувствую, и он позвонил Мэри. А с Вилем мы договорились о встрече еще
месяц назад, по его словам, во всяком случае".
Андрей смотрел на него в упор расплывающимися зрачками. "Старик, вы еще
помните ваши египетские иероглифы?" - "Дай мне текст, и я скажу, помню или
не помню". Помню или знаю? Ответ, по-видимому, зависит от того, что ему
предъявляется. Так, предъявили ему Андрея - он его не узнал и не вспомнил,
как не узнал и не вспомнил Мэри, Виля и Рона. Упомянули этимологию как
философскую проблему - это он знал прекрасно, хотя о лекции на эту тему
ничего не помнил. Интересно, удалось бы ему сейчас прочесть папирус "Книги
Мертвых"?
"Тысяча извинений, старик, но Мэри... она у вас долго пробыла? Ну, я
имею в виду..." - "Около двух часов, и именно то, что ты имеешь в виду".
Сейчас ему казалось, что он, наконец, начинает понимать. Да, за вопросами
Андрея лежат какие-то обстоятельства, относительно которых Андрей совершенно
уверен, что он их должен знать. Ну, скажем, что с Мэри и Вилем случилось
нечто такое, что делало их сегодняшнюю встречу с ним невозможной или
чрезвычайно маловероятной. Вместе с тем слова Андрея наводили на мысль о
том, что не только с Мэри и Вилем, но и с Андреем дело может обстоять далеко
не так просто, даже если не касаться самого себя. Мифология, милый друг,
мифология стучится в двери твоей мысли!
"Не напоминает ли тебе Мэри Елену из "Фрагментов" Стесихора? - решился
заметить он. - Я почти забыл, что там о ней, во "Фрагментах", но мне