"Эллис Питерс. Необычный монах ("Хроники брата Кадфаэля" #0)" - читать интересную книгу автора

больше какой-то там служанки, занимался ими без особого рвения. Оба его
конюха в сопровождении доброй половины монастырских служек отправились в оба
конца - к городу и в аббатское предместье - выспрашивать всех да каждого, не
попадалась ли им навстречу одинокая молодая женщина. Проведя за этими
расспросами целый день, они вернулись в аббатство с пустыми руками.
На следующее утро гости из Лидэйта, которых теперь стало на одного
человека меньше, покинули аббатство. Леди Фиц Гамон, удобно устроившаяся за
широкой спиной молодого конюха, и тут не удержалась от маленькой шалости -
уже выезжая за ворота, она одарила брата Кадфаэля заговорщической улыбкой и
даже помахала на прощание рукой, на миг оторвав ее от талии Мэйдока. Затем
всадники скрылись за поворотом дороги.
Таким образом, ни самого Гамо, ни его супруги не было в церкви, когда
брат Джордан по истечении указанных трех дней поведал собравшимся в храме
братьям о чуде, каковое он сподобился лицезреть. Пред его очами в сиянии
неземного света предстала во всем своем несказанном величии сама Пресвятая
Дева Мария. Это она забрала подсвечники, что и не диво, ибо пожертвованы они
были именно ей. И она повелела брату Джордану хранить тайну в течение трех
дней - такова была ее воля.
Возможно, кое-кому из братии и по думалось, что подслеповатый старец
принял за небесное видение обычную женщину из плоти и крови, но только
сказать такое брату Джордану ни у кого не хватило духу. Тьма неотвратимо
смыкалась вокруг него, и, если, перед тем как ослепнуть окончательно, старый
монах узрел - пусть даже если ему только померещилось - божественный свет и
испытал блаженство, память о котором пребудет с ним до последнего вздоха, -
стоит ли разочаровывать беднягу?
Тем паче довольно скоро правота брата Джордана получила неожиданное
подтверждение.
Сердобольные прихожане имели обыкновение оставлять пожертвования для
нищих - еду, поношенную одежду, а иногда и мелкие деньги - у монастырской
сторожки, на попечение привратника, передававшего затем эти дары брату
Освальду. В то утро среди прочих вещей у ворот была оставлена с виду ничем
не примечательная, но оказавшаяся поразительно тяжелой маленькая корзинка.
Привратник не помнил, кто ее принес и когда, ибо поначалу ничем не выделил
ее среди прочих подношений. Но когда корзинку открыли, брат Освальд,
раздатчик милостыни, едва не онемел от изумления. Потрясенный и
взволнованный, он со всех ног побежал к аббату Хериберту, дабы поделиться с
ним нечаянной радостью. Корзинка была полна золотых монет! Более ста
золотых - о столь щедром подношении никто в обители и мечтать не смел.
Теперь брат Освальд мог не печалиться о судьбах толпившихся у ворот сирых и
убогих: таких денег, ежели распорядиться ими с умом, должно было хватить на
прокормление этих обездоленных до самой весны.
- Ну разве это не чудо? - набожно крестясь, твердил сердобольный брат
Освальд. - Воистину Пресвятая Дева явила нам свою волю и одарила нас своей
не сказанной милостью. Это ли не знамение, на какое все мы с трепетом
уповали?
Брат Кадфаэль тихонько стоял в сторонке, не спеша присоединяться к хору
восторженных славословий. Уж кому-кому, а ему смысл случившегося был понятен
без слов. Это был знак, тот, которого он ждал, хотя и не надеялся увидеть
его так скоро. Значит, Элфгива нашла своего милого, а Алард не забыл ее и
встретил с радостью и любовью. С полуночи он уже стал свободным человеком, и