"Эллис Питерс. Тень ворона (Хроники брата Кадфаэля - 12)" - читать интересную книгу автора

прибавляло ему уверенности. Наконец он обратился к Кадфаэлю в самом
почтительном тоне, но в глазах у него при этом сверкали веселые искорки, а
губы сами собой растягивались в неудержимой улыбке:
- Из привратницкой меня направили сюда. Мне нужно видеть монаха,
которого зовут Кадфаэлем.
У юноши оказался приятный басовитый голос, в нем слышалось что-то
очень славное, молодое и задорное, хотя сейчас парнишка старался придать
ему непривычное для себя смиренное звучание. Кадфаэль продолжал
рассматривать своего гостя с возрастающим интересом. Копна выгоревших на
солнце каштановых кудрей, красивая голова на точеной шее и лицо,
старательно изображающее простодушную застенчивость деревенского увальня,
который смущается в присутствии человека старше и выше себя по положению, -
лицо с округлым подбородком и юношески пухлыми щеками, однако под
округлостью скрывается твердый костяк, кожа гладкая, чисто выбритая, какую
и положено иметь юноше-школьнику. А именно этот образ возник бы у любого
при взгляде на молодого человека. Бесхитростное, в общем, лицо, если бы не
затаенный блеск в больших светло-карих глазах, влажных и переливчатых,
словно торфяная вода, текущая над каменистым дном, в которой играют зеленые
и коричневые оттенки осеннего дня. С этим веселым блеском паренек ничего не
мог поделать. Во сне ангельская простота еще могла бы показаться
убедительной, но с открытыми глазами это никак не получалось.
- Вот ты его и нашел,- сказал Кадфаэль. - Это мое имя. А ты, как я
полагаю, тот самый молодой человек, что приехал со священником и хотел бы
на время получить работу.
Кадфаэль неспешно поднялся с лавки. Глаза обоих оказались почти на
одном уровне. Какие веселые глаза у этого юноши, как блестят и переливаются
они в свете зимнего солнца!
- Как, ты сказал, тебе зовут, сын мой?
- Нн... Меня-то? Как зовут?
К удивлению Кадфаэля, юноша сперва запнулся и заморгал длинными русыми
ресницами, которые на какое-то мгновение прикрыли его веселые глаза.
Казалось, он впервые смутился за время их разговора.
- Бенет! Меня зовут Бенет! Моя тетушка Диота - вдова почтенного
человека. Ее покойный муж. Джон Хэммет служил у епископа конюхом, и, когда
он умер, епископ Генри пристроил старушку Диоту в домоправительницы к отцу
Эйлиоту. Вот, значит, как она к нему попала. Тому теперь уже три года, даже
больше, так что они привыкли друг к другу. А я напросился ехать с ними.
Авось, думаю, и для меня найдется работа поблизости от нее! Я ничему не
обучен, но выучусь, если надо.
Сперва запинался, а тут вдруг такое многословие! С яркого полуденного
света юноша уже вошел в сарайчик, спрятав в укромной тени свое предательски
живое лицо.
- Он сказал, что у тебя найдется для меня занятие,- произнес Бенет,
смиренно приглушив свой зычный голос. - Скажи, что надо, я все сделаю.
- Правильно! К работе так и следует относиться,- согласился Кадфаэль.-
Говорят, ты собираешься жить у нас, по-монастырски. Где же тебя поселили?
Вместе с работниками?
- Покамест еще нигде,- ответил юноша немного погромче и позвонче, чем
вначале.- Но мне обещали отвести здесь спальное место. Не хочу оставаться в
доме священника. Там, я слыхал, уже есть работник - здешний парень, который