"Элизабет Питерс. Напиши мне про любовь ("Жаклин Кирби" #03) " - читать интересную книгу автора

плакаты наперебой рекламировали книжные серии. "Лунный свет", очевидно,
специализировался на всевозможных Валери: Жаклин углядела несколько
экземпляров "Раба страсти" и стопку книг с именем писательницы, от которой
была без ума давешняя стюардесса, - Валери Валентайн.
Пока Жаклин любовалась декором, к ней подплыл усатый господин в
костюме-тройке:
- Мадам, ищете себе агента? Я представляю...
Жаклин взяла у него визитку. В конце концов, чем черт не шутит.
Еще один стенд, чуть в сторонке, своим кустарным исполнением весьма
смахивал на школьную выставку рукоделия. Бело-розовые бумажные фестончики
обрамляли шаткую арку; над аркой реяло знамя, на котором чья-то
старательная, но не слишком умелая рука вывела: "Обсчество паклонников
Валентайн". Жаклин оглядела стайку девочек, сбившихся вокруг стенда.
Любопытно, не здесь ли прячется великий каллиграф? Девицы являли собой
вполне достоверную выборку своей возрастной группы: худенькие и пухлые,
миловидные и простоватые, и у большинства были или пластинки для исправления
зубов, или прыщи, или и то и другое.
С приглашением в руках Жаклин приблизилась к регистрационной стойке.
- Это что, фанатки? - спросила она, указывая на паклонниц мадам
Валентайн.
Одна из суровых регистраторш подняла взгляд от бумажек, которые
сортировала, и ответила, словно извиняясь:
- Уверяю вас, это вовсе не самые типичные представители наших
читателей. Если в вняли моему совету, этих вертихвосток вообще бы сюда не
пустили. Покупали бы билеты наравне со всеми остальными.
- Да у девчушек-то и денег таких нет, - возразила ее сердобольная
коллега. - Знаете ведь, что миссис Фостер сказала насчет поклонников?
"Держите их на расстоянии, но поблизости". Слушаю вас, мисс. Вы автор или
издатель?
Жаклин задумалась. Надо полагать, альтернативными категориями были
"поклонники" и "прочие", то бишь "всякий сброд". Ни то ни другое ее не
прельщало.
- Автор, - решительно объявила она и тут же получила чистую именную
бирку, программку и пачку билетов - на все мероприятия конференции.
Выудив из сумки ручку, она написала на бирке свое имя: "Ж. Кирби" - и
прицепила к карману пиджака. Бирка была ярко-красного цвета, в форме
сердечка.
По идее, аляповатое убранство автомобилей и бельэтажа должно было
подготовить ее к встрече с залом, и все же на мгновение Жаклин лишилась дара
речи. Застыв в дверях, она обвела взглядом помещение. Дело было даже не в
изобилии пресловутых сердечек, бумажных кружев и блестящих купидончиков - к
ним она уже успела привыкнуть. Более всего Жаклин потрясли воздушные шары -
их были сотни: розовые, красные, белые и даже несколько лиловых, они
гнездились повсюду, парили под потолком стаей летающих тарелок. Отпихнув с
дороги розовый шарик, Жаклин переступила порог.
Большинство мест были уже заняты - и немудрено, ведь близилась половина
первого, а по расписанию церемония должна была начаться в полдень. В дальнем
конце зала, на сцене, задрапированной в красный бархат и украшенной
(разумеется!) бумажными сердечками, стоял стол - для ораторов и таинственной
гостьи. За ближайшими к сцене столиками не было ни единого свободного места,