"Элизабет Питерс. Свиток Мертвого моря" - читать интересную книгу автора

археологическим исследованиям, служили внутренним двором Антонии. Это были
массивные блоки местного известняка, от почти белого до темно-розового
цвета. Великолепная конструкция была типичной для монументальной
геродианской архитектуры. Некоторые камни имели борозды - они образовывали
участок дороги, проходившей через крепость, и неровная поверхность
удерживала лошадиные копыта от скольжения. Другие камни были испещрены
грубыми царапинами, оставленными римскими солдатами, которые скрашивали часы
досуга на это унылой провинциальной заставе, играя в кости или бабки.
"Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на
месте, называемом Лифостротон..."*
______________
* Евангелие от Иоанна, XIX: 13.

Лифостротон - греческое слово, оно значит "каменный помост", а в
Евангелии, должно быть, под ним подразумевался внутренний двор таких
размеров, что более подробные описания не требовались. Стоя на огромных
камнях, Дайна понимала, что другие святые места трогали ее лишь тем, что они
символизировали. Здесь же была реальность - даже скептикам пришлось бы
признать: "Тут некогда ступала Его нога".
Все еще под впечатлением увиденного, Дайна шла по Виа Долороза,
задерживаясь вместе с группой в традиционных местах остановок на Крестном
Пути. Улица была узкой и извилистой, изобилующей крутыми подъемами и
спусками. Последние остановки были в базилике Гроба Господня - темной и
мрачной, освещаемой только отблесками свечей процессий кающихся, чье пение
на множестве различных языков отдавалось гулким эхом. Одна такая процессия
прошла мимо них, когда они стояли во мраке большого нефа, - судя по
великолепному одеянию и черной бороде возглавлявшего ее священника, Дайна
догадалась, что это группа греческих или восточных православных. Многие
паломники выглядели весьма жалко. Одна старуха с черной шалью на голове едва
могла идти; молодая спутница, возможно ее дочь, поддерживала старую женщину
и несла свечу. Мужчина, очевидно прибывший из какой-то арабской страны, нес
на одной руке маленького мальчика с черными локонами, а другой рукой сжимал
кулачок ребенка, в котором тот держал огарок свечи. Они шли с пением, в
котором явственно выделялся звучный бас священника.
После двора Антонии изысканная красота и золотые орнаменты часовен
Распятия пришлись не по вкусу Дайне. Она отошла в сторону, оставив молиться
у алтарей миссис Маркс, священника и, как ни странно, Фрэнка Прайса. Дайна
бродила в темноте, пытаясь разобраться в сложной планировке базилики. Она в
этом не преуспела - света было слишком мало, чтобы свериться со схемой в
путеводителе. Вскоре Дайна оказалась возле Гробницы, где уже были остальные
члены группы. Дроген и Рене внимательно слушали девушку-гида, которая без
запинки приводила статистические данные, а Мартина прислонилась к мраморной
стене с выражением лица, понять которое Дайна отлично могла и без света.
Она направилась к ним, бросив по пути взгляд на Гробницу. Туда, как
обычно, выстроилась очередь; две камеры были слишком малы, и дежурному
священнику приходилось задерживать желающих войти. Каменный выступ, куда
положили тело Христа, был отделан мрамором, как и все подобные места в
Иерусалиме и Вифлееме.
Когда Дайна подошла, девушка-гид все еще говорила:
- Помещение перед двумя камерами Гробницы называется часовней Ангелов.