"Элизабет Питерс. Лев в долине ("Амелия Пибоди" #04) " - читать интересную книгу автора

люблю пирамиды, особенно загадочные пирамиды Дахшура. Мне не терпится
добраться до погребальной камеры Черной пирамиды и как следует ее изучить.
В прошлый раз нам не дали там толком поработать. Лично я неважно соображаю,
когда меня сталкивают в адский мрак затопленного подземелья и оставляют там
околевать...
Эмерсон отпустил наконец мои плечи и снова уставился в морскую даль.
- С Черной пирамидой придется погодить, - буркнул он. - Пусть уровень
воды опустится до нижней отметки. Если погребальная камера все равно
останется затопленной, можно будет установить насос...
- Я тоже об этом думала, дорогой мой Эмерсон. Однако сейчас речь о
другом.
- Почему же? Гидронасос со шлангом...
- Уж не забыл ли ты, при каких обстоятельствах мы впервые увидели
внутренности Черной пирамиды?
- Я еще не так стар, чтобы страдать провалами памяти, - ответил он
язвительно. - И не забыл, что ты ответила, когда я сказал, что не прочь
умереть у тебя в объятиях. Честно говоря, я ожидал чуть больше
признательности.
- Ты меня неправильно понял. Я тогда сказала, что была бы счастлива
принять такую судьбу, но умирать не собираюсь. Поскольку ни на мгновение не
сомневалась, что ты найдешь выход. Так и случилось.
Я подвинулась к нему и оперлась о его плечо.
- Да, нам удалось выбраться, - вздохнул он. - Правда, если бы не
Рамсес...
- Не отвлекайся, Эмерсон! Ты отлично знаешь, что не дает мне покоя.
Уверена, тебя преследуют те же опасения. Никогда не забуду нашу последнюю
встречу с негодяем, который чуть нас не погубил. До сих пор вижу его
издевательскую улыбку и слышу презрительные слова: "Итак, прощайте, дорогие
мои! Надеюсь, мы больше никогда не встретимся".
Эмерсон вцепился в перила с такой силой, что сухожилия рук напряглись,
как корабельные канаты. Не дождавшись ответа, я продолжила:
- Помню и клятву, которую я тогда дала себе: "Ну уж нет! Мы непременно
встретимся! Я не успокоюсь, пока не выслежу тебя и не положу конец твоим
гнусным козням".
Эмерсон перестал пробовать перила на прочность и заметил ворчливо:
- Возможно, в тот момент ты и впрямь была настроена воинственно, но
потом усиленно это скрывала, пока в июле прошлого года у тебя не взял
интервью этот рыжий молокосос из "Дейли йелл". Ты сознательно меня
обманула, Амелия: ты скрыла, что пригласила проныру О'Коннелла в мой дом!
Ты тайком его привела и тайком вывела наружу, да еще подговорила слуг
помалкивать.
- Я всего лишь щадила твои нервы, дорогой. Ты ведь не выносишь беднягу
О'Коннелла. Помнишь, как однажды спустил его с лестницы?
- Ничего подобного я не делал! - с жаром возразил Эмерсон. Иногда
память его все-таки подводит. - Хотя мог бы, если б застал его в моем
кабинете. Нечего приставать к моей жене и строчить лживые статейки обо мне!
Надо же все так переврать! Да я чуть со стыда не сгорел, когда прочел эти
россказни в газете.
- Извини, Эмерсон, но я не могу с тобой согласиться. О'Коннелл вовсе
не придумал ту красочную историю о нашем спасении. И один из нас все же