"Элизабет Питерс. Крокодил на песке ("Амелия Пибоди") " - читать интересную книгу автора

разве что каменные сердца. К сожалению, слишком много людских сердец
сделаны именно из этого материала.
Я опустилась на землю и положила голову девушки себе на колени. Какая
же я идиотка, что не захватила плаща или накидки! Впрочем, эту оплошность
легко исправить.
- Ваше пальто, сэр! - обратилась я к ближайшему господину.
Это был дородный краснолицый человек, многочисленные слои жира вполне
могли заменить ему верхнюю одежду. В руке толстяк сжимал трость с золотым
набалдашником, которой время от времени тыкал в сторону девушки, словно
экскурсовод в музее восковых фигур. Краснолицый господин изумленно
уставился на меня.
- Что-что? - пропыхтел он.
- Ваше пальто! - нетерпеливо повторила я. - И побыстрее! - Но толстяк
продолжал пялиться на меня, а лицо его быстро обретало свекольный
оттенок. - Сэр, ваше пальто, немедленно! - рявкнула я, выждав десять
секунд.
Толстяк испуганно стянул пальто и бросил мне. Я укрыла девушку,
убедилась, что она всего лишь в обмороке, и принялась рассматривать
бедняжку. Меня настолько поразила внешность незнакомки, что я никак не
отреагировала на завывания краснолицего толстяка.
Я уже упоминала о своей невзрачной внешности. По этой причине я питаю
совершенно бескорыстную любовь к красоте во всех ее проявлениях. А девушка
была удивительно хороша.
Вне всяких сомнений, она была англичанкой: безупречная белая кожа и
волосы цвета светлого золота встречаются лишь у уроженок туманного
Альбиона. Сейчас лицо девушки напоминало гипсовую маску, настолько было
бледным.
Это удивительное лицо могло принадлежать Венере или юной Диане. Темные
ресницы чудесно контрастировали с золотом волос. Одета девушка была совсем
не по погоде, в летнее платье и тонкий синий плащ. Одежда истрепалась и
была порвана во многих местах, но когда-то явно стоила немалых денег -
материал и покрой отличались изысканностью и хорошим вкусом. Перчатки на ее
маленьких ручках были аккуратно заштопаны. Девушка являла воплощение нищеты
и одиночества, чем и возбудила во мне любопытство. Как и сочувствие. Мне
было интересно, что довело эту утонченную особу до столь плачевного
состояния. Похоже, бедняжка не один день страдала от холода и голода.
Внезапно темные ресницы дрогнули, несколько секунд глаза пронзительной
синевы недоуменно блуждали по сторонам, потом остановились на мне. Девушка
попыталась сесть.
- Не двигайтесь! - велела я, одной рукой решительно укладывая ее, а
другой сделав знак Пьеро. - Вы упали в обморок. Вам следует подкрепиться.
Она хотела было возразить, но жадные взгляды зевак привели ее в
замешательство. Меня-то эти болваны ничуть не трогали, могли таращиться
сколько влезет, но ради девушки я решила их разогнать и недолго думая
набросилась на толпу. Всех как ветром сдуло. Кроме толстяка, который
поспешно отскочил в сторону и замер, не сводя жалобного взгляда со своего
пальто. Он что-то недовольно забубнил.
- Ваше имя и гостиница, сэр! - отчеканила я. - Сегодня же вечером вам
вернут пальто. Хотя при таком... гм... сложении следовало бы одеваться
полегче.