"Элизабет Питерс. Крокодил на песке ("Амелия Пибоди") " - читать интересную книгу автора

обычного милосердия, мог изменить прежде всего мою собственную жизнь.


4

Могу сказать без ложной скромности, что когда я решаю что-то сделать,
то действую очень быстро. Всю следующую неделю сонный и древний Рим
буквально сотрясался под моей безжалостной рукой.
Эта неделя преподнесла мне несколько сюрпризов. Я рассчитывала
нарядить Эвелину по своему разумению - накупить ей всяких непрактичных
одеяний, которые мне противопоказаны, но не тут-то было. Эвелина вовсе не
собиралась играть роль манекена, о чем незамедлительно дала мне понять.
Удивительно, но произошло это как-то само собой. Эвелина вовсе не перечила
мне и не закатывала скандалы, но в результате выбрала наряды по
собственному усмотрению. Самые элегантные и в то же время самые простые
платья и самые дорогие. Более того, каким-то непостижимым образом мой
гардероб также пополнился дюжиной нарядов, да таких, каких я бы не выбрала
даже под угрозой смерти. На вечернее платье кроваво-красного цвета с
огромным декольте я завороженно смотрела несколько минут, гадая, что же
заставило меня купить это странное одеяние. Платье было просто нелепым -
талия моя вдруг сократилась до совершенно неприличных размеров, а бюст... О
боже!
Эвелина оказалась поразительной девушкой. Портниху она приструнила
так, что даже я вздрогнула от ее властного и одновременно мягкого голоса. А
во мне она открыла тайную и постыдную страсть: я влюбилась в нижнее белье
из тончайшего батиста.
Целую неделю я не могла прийти в себя от ощущения, будто вытащила из
воды жалкого и трогательного котенка, а он вдруг взял и обернулся свирепым
тигром. Правда, несмотря на потрясение, у меня осталось достаточно
природных инстинктов, чтобы помимо покупок идиотских платьев и вороха
нижнего белья предпринять и кое-какие практичные шаги.
Я вовсе не мужененавистница, несмотря на инсинуации некоей личности,
чье имя еще появится на страницах этого повествования. Однако всегда
считала, что мало кому из лиц мужского пола можно доверять, и история
Эвелины лишь подтверждала мою теорию. Было ясно как день, что Альберто не
отличается правдивостью, и то, что он написал Эвелине по поводу ее деда,
нуждалось в проверке. Поэтому я отправилась к нашему консулу в Риме и
навела справки.
В консульстве я с сожалением узнала, что хотя бы в этом вопросе
Альберто придерживался правды. Наш консул лично знал графа Элсмира, и,
разумеется, здоровье столь знатного человека не могло не волновать всех.
Престарелый граф еще не умер, но известие о его кончине ожидалось в любую
минуту. Бедный старик уже много дней находился в глубокой коме.
Я рассказала консулу об Эвелине. Судя по тому, как его лицо вмиг
превратилось в невыразительную маску дипломата, до него дошли слухи о ее
бегстве. Этот глупый человек безрассудно начал уговаривать меня не
связываться с Эвелиной, но я, разумеется, его оборвала и холодно сообщила,
где можно будет найти мою новую подругу. Дав свой каирский адрес, я
удалилась, оставив консула в полном остолбенении.
Двадцать восьмого числа того же месяца мы сели на корабль и отплыли в