"Борис Письменный. Субурбия" - читать интересную книгу автора

говорит, - вчера подстриг у себя, что осталось. -
И крутит своей головой. - Десять долларов и доллар на чай.
Пролетают зеленые щиты-указатели, конторские комплексы, склады,
бензоколонки. За зеленью, подальше от шоссе - игрушечные башенки молельных
домов; в Лейквуде попадаются русские луковки, приделанные прямо поверх
обычного жилого строения. Сами дома в нашем пригороде - 'субурбии' по виду
как прибалтийские дачки на кавказской природе, а по ценам - советские
сравнения не годятся. Сравнительно новый иммигрант, я ловлю себя на том, что
смотрю на ландшафт уже, как на прейскурант, будто ценники пришпилены на
крыше каждого дома - этот - тысяч двести, а этот - на полмиллиона.
- ...Хвей зэр, я не киноартист, чтобы стричься дороже десятки, -
продолжает Боб. Даже, не зная английского, я бы его понял. Так говорили мой
отец и дядя из Брагина. Кажется, что Боб, что бы он не говорил, он будто бы
повторяет в подтексте одну и ту же фразу: - Хвей зэр! А я - знаю?
Скоростной парквэй, по которому мы с ним обычно едем, я переименовал
для себя в 'Азохунвей Парквей'. Бобу два года до пенсии. Дети взрослые,
заработанный домик опустел и стал ненужно большим. Мы не особенно
распространяемся с ним на пенсионные темы. Недавно у подъезда
комфортабельного кондоминиума я видел похожего на Боба пенсионера. Будто
извиняясь, он сказал: - Такой прекрасный сегодня день. Ах, что за день! Я
просто не знаю, что мне делать сегодня со своей жизнью.-
О работе мы тоже говорим не много. Я знаю, что Боб - редкий специалист
по анализу риска в бизнесе, иначе держать бы не стали, но разговоры про
работу - разве что о сменах руководства и о тутошней перестройке - о
неожиданных сокращениях. - Вы слышали, Грэг, вице-президент по Юго-Востоку,
тю-тю...с понедельника. И Крис - уж такой всегда был везунчик!
- Меня увольняли дважды, - вздыхает Боб. - В 1971 году местное
отделение прогорело, а у меня - дети в школе, высокий взнос за дом. И
раньше, в 1964-м, за профнепригодность - Иес, сэр!
- Батюшки, - думаю, - 1964 - это же Мезозойская эра, когда для нас
заграница была лишь нарисована на географической карте.
Незаметно трогаю брючину Боба - кусочек старой доброй Америки,
настоящей Америки. Ведь, когда тут живешь, это уже не то.
Может показаться, что мы беседуем в карпуле взахлеб. Никак нет. Я и в
других составах ездил; люди чаще сидят, помалкивают. Каждый свою думу
думает. Боб, я уже говорил, предпочитает дремать. Разве что, когда в особо
приподнятом настроении духа: удачно отоварился на скидочный газетный купон
или передают танцевальные ритмы его молодости (нам знакомые под видом песен
советских композиторов), тогда Боб делает пуф-пуф губами и щелкает
пальцами в такт музыке.
Другой полюс его настроения, когда он заявляет, вроде бы ни с того ни с
сего: - Вы мне только не рассказывайте, я знаю, что значит потерять
работу...-
- Да, - думаю, - я и то знаю. И знаю, что значит работу найти. Когда на
интервью тебе говорят - окей, начинаете через две недели. А тебе слышится -
окей, ты чего-то стоишь, теперь удержись. Вот американцы и поздравляют друг
дружку с пятницей: СБСП - Слава Богу, Сегодня Пятница! Не столько из-за
выходных, сколько с тем, что пока пронесло - до следующей недели ты еще
человек на зарплате. Там, дальше - там будет видно.