"Борис Письменный. Агруйс-красивист" - читать интересную книгу автора

на замечание медсестры по поводу молитвы и опять ему зачем-то мерещился
неуместный Авром. С первых минут Ионе взбрело в голову, что у новорожденной
несколько длинноватое тулово и черноватые волосы, гораздо темней, чем у него
и жены. Но он понимал, что эти абберации скорее всего есть результат его
перевозбуждения, неуверенности в себе и вечной подозрительности.
Жена, будто бы интуитивно сопереживая Ионе, подбадривала его, как
могла: -Кристиночка славная, знает, кто ее родил; смотрите, как к тебе она
тянется.
И все, приходящие в гости полюбоваться и поздравить молодых, с
готовностью поддерживали Шурины замечания. Большую поддержку оказывал
Агруйсам их старый раменский друг, помогая увековечивать первые дни ребенка
на фото и на видеопленке. Так и продолжавший еще проживать в крайней
гостевой комнате Родя проявлял завидное терпение; ни разу он не пожаловался
на шум, на ночные беспокойства с девочкой, в честь красоты которой он даже
сочинил стихи, где рифмовалось Кристинка- Картинка.

Однажды, забежав с репетиции днем домой, Иона увидел свой фотоаппарат,
установленный на штативе и, перед ним, как это делается на семейных снимках
в фотоателье - его Шура с Родионом, голова к голове. Кристиночка_между
ними. Родион сморкался, смеясь, говорил, что они переснимали все варианты и
решили немного почудачить. Иона натужно посмеялся вместе с ними, но, с
самого того дня, с ноющей болью стал приходить к неотвязной мысли, что не
только длинное тулово и цыганский волос отличает телосложение Родиона
Немалых, но и по всем прочим статьям девочка совсем не Ионовой, а совершенно
Родионовой закваски. На ужасный прямой вопрос - Да или нет? Шура зарыдала и
согласилась. Просто сказала, когда наплакалась вдоволь. _Ионочка, вы никогда
же не спрашивали. Ни одного разочка. Чего я буду вас волновать. Мне было
самой сомнительно...сомнительное всеш-таки дело. Спросите кого угодно... И
снова - в слезы, и снова сквозь кашель и рыдания: - Ионочка, я вас так
сильно ценю, так сильно вас уважаю... вы такой хороший человек

Как истинный джентельмен, Агруйс оставил почти выплаченный кондоминиум
и переехал куда-то за Ньюарк, в сильно 'интегрированную', т.е. черноватую,
фабричную местность, где рента была сравнительно невысокой. Ионина душа
онемела до бесчувствия настолько, что каждый раз, одиноко возвращаясь в свое
жилище, он без дрожи в коленках, будь, чтобудет, проходил в сгущающихся
сумерках мимо угрожающей толпы черных парней - 'бойз-ин-зе-худ'. Иногда шел
он, как зомби, как слепой, не видя пути.В полной ночной тьме его обдавало
жаром от недавно запаркованных машин. Обдавало подозрительного вкуса дымком
и хриплыми выкликами подростков. В чудовищно расклешенных штанах, спадающих
ниже пояса по последней моде, толкались они на самых подходах к его дому.
Острые их капюшоны торчали на фоне сизого, насыщенного ядохимикатами неба.
Что говорить об уличных бандах, в эти времена Агруйса даже не тронула весть
о комете Якутаки и о перспективе ее катастрофической метеоритной коллизии с
нашей Землей. - Гори синим пламенем!_была его вялая реакция. - Столкнемся,
и делу конец.

Иногда Иона выбирался в СПА, попариться, почувствовать себя прежним
живым. Всякий раз ему мерещился на пути Авром, но, на самом деле, никогда не
попадался . Может сам давно перестал посещать, больше не числился в клубе.