"Алексей Феофилактович Писемский. Масоны" - читать интересную книгу автора

девушек с какими-то ангелоподобными лицами и довольно пожилой матери,
сохранившей еще заметные следы красоты. Дама эта была некая вдова-адмиральша
Юлия Матвеевна Рыжова. Она наследовала после мужа очень большое состояние,
но, по доброте своей и непрактичности, совершенно почти расстроила его. Ее
сентиментальный характер отчасти выразился и в именах, которые она дала
дочерям своим, - и - странная случайность! - инстинкт матери как бы заранее
подсказал ей главные свойства каждой девушки: старшую звали Людмилою, и
действительно она была мечтательное существо; вторая - Сусанна - отличалась
необыкновенною стыдливостью; а младшая - Муза - обнаруживала большую
наклонность и способность к музыке.
Все эти три девицы воспитывались в институте, и лучше всех из них
училась Сусанна, а хуже всех Людмила, но зато она танцевала божественно, как
фея. Рядом с этим семейством шел высокий и стройный мужчина. Как лев
величественный, он слегка поматывал своей красивой головой на широкую грудь.
Его лицо имело отчасти насмешливое выражение, а проходившие вместе с тем по
этому лицу глубокие борозды ясно говорили, что этот господин (ему было никак
не больше тридцати пяти лет) достаточно пожил и насладился жизнью. Он был
дальний родственник Рыжовой и в семье ее просто именовался Валерьяном, а в
обществе Валерьяном Ченцовым и слыл там за неотразимого покорителя женских
сердец и за сильно азартного игрока. Марфину Ченцов тоже приходился
племянником. Между им и дядей существовали какие-то странные отношения:
Марфин в глаза и за глаза называл Ченцова беспутным и погибшим, но, несмотря
на то, нередко помогал ему деньгами, и деньгами не маленькими. Ченцов же, по
большей части сердя дядю без всякой надобности разными циническими
выходками, вдруг иногда обращался к нему как бы к родной матери своей, с
полной откровенностью и даже любовью.
Мадмуазель Катрин поспешила подойти к приехавшим дамам.
- Как поздно, как поздно!.. Мы с папа были в отчаянии и думали, что вы
не приедете, - говорила она, обмениваясь книксенами с девушками и их
матерью.
- Ах, это я виновата, я, - отвечала последняя, - ко мне сегодня приехал
мой управляющий и привез мне такие тяжелые и неприятные известия, что я чуть
не умерла.
Все это обе дамы говорили на французском языке: Катрин несколько
грубовато и не без ошибочек, а адмиральша - как парижанка.
Ченцов между тем, тоже поклонившийся мадмуазель Крапчик, тут же
пригласил ее на кадриль.
Как ни была набелена Катрин, но можно было заметить, что она вспыхнула
от удовольствия.
- Вы желаете со мной танцевать? - переспросила она.
Ченцов повторил свое приглашение.
- Извольте, - отвечала Катрин.
Марфин, тоже более бормоча, чем выговаривая свои слова, пригласил
старшую дочь адмиральши, Людмилу, на кадриль. Та, переглянувшись с
Валерьяном, дала ему слово.
Подошел Крапчик и, не преминув оприветствовать этих новых гостей,
спросил Ченцова:
- Вы будете играть сегодня?
- Нет, - отвечал Ченцов: в переводе это значило, что у него нет ни
копейки денег.