"А.Ф.Писемский. Взбаламученное море (Роман в шести частях)" - читать интересную книгу автора

А.Ф.Писемский.

Взбаламученное море



Роман в шести частях


* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *


1. Басардины





По улицам и полям усадьбы Спирова мела и передувала бестолковейшая
декабрьская вьюга: то зачем-то несла целое облако снегу и, выйдя за ворота,
тотчас же клала его на огромнейший и без того сугроб; то точно сверлом
сверлила и завывала в разбитое слуховое окно на барском доме, то с каким-то
упорством дула в зад скотнику Климу , рубившему перед скотным двором дрова и
не обращавшего на это никакого внимания. На крыльце избы стояла старуха
Михайловна, и с ней ветер как-бы заигрывал, крутя и завивая ее истасканный
передник.
- Чьи такие, дедушка, это проехали? - окликнула она Клима.
- Басардины, надо-быть... к тестю едут.
- И то дело. Да, да!
- На балотировку, видно, ладят, - заключил Клим.
- Да, да! - согласилась опять с этим Михайловна; а потом, о чем-то
звонко вздохнув, вернулась в избу.
На Спировском поле, по переметенной и ухабистой дороге, действительно
тянулся целый обоз. На передней лошади ехал молодой дворовый малый, Митька.
Он сидел спокойно, как истукан, и только, когда его очень уж тряхнет в
ухабе, он моргнет носом и ткнет лошадь кнутовищем, на что та обыкновенно,
отмахнет ему хвостом.
В тех же санях, за спиной у Митьки, сидела горничная девица Дарья,
закутанная по самый нос в какие-то лохмотья. Странное явление представляли
собой эти два молодые существа: жизнь ли их очень заколотила, или их
организмы, питаемые круглый год постными щами и мякинным хлебом, содержали в
себе более лимфы, чем крови, но только пятидесятую версту они ехали вдвоем и
во все это время хоть бы переглянулись, пошутили бы между собой,
переговорили слова два-три. Митька, положительно можно сказать, даже ничего
и не думал; а Дарья всю дорогу смутно соображала, куда это она положила
барышнины чулки: старая барыня, как приедут на место, непременно их спросит,
а она и не помнит, куда их засунула.
За передней ехал сам барин, в розвальнях, парой гусем. Заложенный у
него на вынос сивый меренок, по прозванью Репейник, обнаруживал удивительное
старание. Он вез, потел, обтирался и все-таки вез, как будто бы сотни