"Хескет Пирсон. Вальтер Скотт " - читать интересную книгу автора

годы революции. Впрочем, и те и другие хотели видеть страну конституционной
монархией. Вопрос об отношении англичан и шотландцев к королевской власти
очень сложен, и мы невольно его упрощаем, однако не будет ошибкой сказать,
что с английскими королями династии Стюартов у Шотландии складывались более
благоприятные отношения, чем с английской республикой при Кромвеле, тем
более что Стюарты были шотландцами.
Утрата Шотландией самостоятельности началась с 1603 года, когда по
завещанию королевы Елизаветы I, той самой, при которой жил и творил Шекспир
и была казнена шотландская королева Мария Стюарт, на английский престол
вступил сын Марии - Иаков VI Шотландский, ставший английским монархом под
именем Иакова I. Таким образом, Англия и Шотландия оказались связаны и
объединены личной унией. Но смертельный удар шотландской независимости был
нанесен английской буржуазной революцией.
В 1648 году шотландские войска, принявшие сторону Карла I против
революционного парламента, вторглись на территорию Англии и были разбиты
армией Кромвеля у Престона. В 1650 году английское парламентское войско,
дабы упредить возможность сговора между сыном казненного к этому времени
Карла I и шотландским парламентом, вторглось в Шотландию и разгромило
шотландские части у Данбара. 12 апреля 1654 года специальный ордонанс (указ)
Кромвеля закрепил объединение Шотландии и Англии. Дальним следствием этого
ордонанса явился принятый английским парламентом б марта 1707 года "Акт об
унии", по которому шотландский парламент упразднялся и Шотландия
окончательно присоединялась к Англии.
Другим основанием для Скотта поддерживать тори было то, что тори,
партия сквайров (мелких и средних землевладельцев), в 1760-х годах несколько
изменилась: к ней примкнула переметнувшаяся от вигов могущественная
земельная аристократия. У вигов, таким образом, остались купцы,
представители поднимающегося финансового капитала, промышленники и мелкая
городская буржуазия. Для шотландца, который, по остроумному наблюдению
Скотта, "не успеет вынырнуть из воды, как сразу же устремляет взоры к
земле", понятие национальной гордости неотделимо от осознания своих
"корней", врожденной любви и уважения к родной земле, как, впрочем, и для
настоящего англичанина. В результате перебежки лендлордов от вигов к тори
получилось так, что тори представляли собою как бы "земельную" партию и
стали восприниматься как политическая сила более основательная, крепче
"укоренившаяся" в родной почве, будь то английская или шотландская, и стало
быть, более патриотическая. Именно этим, вероятно, и объясняется отношение
Скотта к Биллю о реформе парламента, который был направлен на то, чтобы
передать власть из рук земельной аристократии в руки осознавшей себя к этому
времени как класс крупной промышленной и финансовой "аристократии". Понятно,
что виги были ревностными сторонниками этого билля.
"Он (Скотт. - В. С.) выступил против Билля о реформе 1832 года не
потому, что, как думали труженики Джедбурга, кричавшие: "Вздернуть сэра
Вальтера!", реформа могла облегчить их положение, но потому, что она
развязывала руки тем самым фабрикантам, которые несли ответственность за
бедственное положение масс", - поясняет автор новейшей фундаментальной
английской биографии Скотта Эдгар Джонсон*. Эта точка зрения
небезосновательна, и можно рассматривать вслед за Джонсоном позицию Скотта в
вопросе о реформе парламента как критику "справа" рвущейся к власти
буржуазии. Однако, думается, скорее прав Пирсон, который видит в упрямом