"Владимир Пирожников. На пажитях небесных" - читать интересную книгу автора

наше время, когда к услугам желающих мощный машинный парк всевозможных
клубов знакомств и брачных контор, компьютеру, зная мои склонности и
запросы, ничего не стоило обшарить невообразимое множество электронных
картотек и подобрать партнершу, удовлетворяющую меня на все сто процентов.
И вот на Герионе появилась Регина. Мы с ней невероятно быстро сблизились и
с такой предельной полнотой поняли и ощутили друг друга, что я, после
недель ошеломляющей радости, решил: подобного совершенства просто не может
быть в нормальной, обыкновенной человеческой жизни. Уж слишком идеален,
дьявольски изощрен наш союз. Проклятый компьютер, думал я, с такой
сатанинской точностью соразмерил и подобрал две человеческие половинки,
что теперь им просто некуда деваться от своего счастья!..
И знаете, от чего я страдал больше всего? От уязвленного самолюбия, от
обиды за род людской. Как, говорил я себе, вот и все? Вот и весь человек с
его счастьем и несчастьем, сложностью и простотой, грехами и доблестями?
Надо, выходит, лишь знать, как вложить в компьютер основные данные - и
судьба каждого из нас будет рассчитана по самому оптимальному варианту,
так что счастье накроет человечество с головой?.. Тут еще Регина поведала
мне об опытах Минского. Я готов был заплакать, когда узнал, что скоро мы,
возможно, от проблем голода шагнем сразу в молочные реки, на кисельные
берега. Ну вот, сказал я себе, теперь людям действительно крышка. Минский
сделает им хлеб материальный, я - хлеб духовный, и все - в самом сытом и
пошлом изобилии. Ведь если синтезаторы будут превращать "камни в хлебы", а
компьютеры начнут понимать самые сложные и глубокие проблемы человеческого
бытия, машины сумеют удовлетворить даже самых требовательных, самых
строптивых. Все это очень приятно, но это - смерть. Я чувствовал себя
создателем атомной бомбы. А иногда - просто сумасшедшим. Ведь у меня до
сих пор не было точных доказательств того, что компьютер справляется с
задачами эксперимента!.. Мне нужен был однозначный, недвусмысленный
конечный результат, но я не имел такого ни по программе "Истина", ни по
программе "Любовь". Все, что случилось со мной, можно было трактовать и
так, и эдак. Я не знал, чем порождена моя слава и моя любовь:
действительным, реальным ходом жизни или ловкой подделкой компьютера.
Иногда в разговорах с коллегами я специально наталкивал их на
неточность формулировок, слабость аргументации и другие недостатки моих
работ; думал, если все подтасовано, пусть меня скорее разоблачат. Точно
так же я поступал в отношениях с Региной. Словно какой-то бес заставлял
меня совершать самые безобразные, самые разнузданные поступки; иногда мне
всеми силами души хотелось, чтобы Регина возненавидела меня, отвергла
навеки. Тогда бы я сказал: а все-таки компьютер глуп, всего предусмотреть
не может, а потому человек сколько-то проживет еще по своей воле, по
своему разумению.
На какие только выверты я не пускался, каких только болезненных
фантазий не изобретал, лишь бы доказать себе: невозможно человека
рассчитать, вычислить и учесть целиком, как таблицу логарифмов! Мне уже
было все равно, что обо мне подумают. Я уже находил порой странное,
противоестественное удовольствие в этой жестокой игре во вседозволенность
и все ниже опускался в бездны какого-то нравственного садизма. Я до
предела измучил Регину. Я превратился в чудовище. Не знаю, чем бы я
кончил, если бы Регина не спасла меня. Или, наоборот, погубила?.. Однажды
она с такой мольбой, с таким безнадежным стоном воззвала к моему