"Валентин Пикуль. Меланхолия полковника Богданова ("Исторические миниатюры") " - читать интересную книгу автора

- Прямо Патагония какая-то! - рассказывал он. - Ехал я, ехал, сначала в
телеге, потом в санках по кочкам на олене и, наконец, везли меня на
собаках - и завезли ажно в такие края, где ночи не бывает, а всегда светит
солнышко и не греет. Сначала-то лес да топи, а потом и кустика, чтобы нужду
справить, не видать стало... Места гибельные! Одни болота да мох - и никаких
прибылей не предвидется, окромя клюквы, которая горазд уродилась. Одно
слово - тундра.
Судя по рассказу доверенного, он побывал где-то за славным городом
Мезенью, и туг Богданов понял, что Клейнмихель попросту отомстил ему, сделав
его - прямо для анекдотов - помещиком Канинской тундры. Нет, не наградили
его за службу, а лишь наказали таким награждением, и жене он сказал:
- Видишь, как надо мною издеваются! Не удалось Клейнмихелю сломить
меня, так он сделал меня посмешищем Петербурга, ибо всякий босяк знает, что
тундровых помещиков не бывает.
- Так откажись от дарственных земель, - сказала жена.
- Зачем? Три тысячи десятин чего-нибудь стоят... Далее началось
"сумасшествие" полковника Богданова!

***

Облачившись в парадный мундир, при орденах и оружии, полковник Богданов
появился на главной гауптвахте Петербурга, от имени императора он потребовал
у начальника караула:
- Снять двух часовых при оружии, поручив их моему начальствованию для
исполнения высочайшей воли... Быстро!
В таких случаях не рассуждают и лишних вопросов не задают, а потому
начальник караула отрядил для Богданова двух солдат вместе с ефрейтором.
Богданов привел их к дому, который занимал граф Клейнмихель с домочадцами и
челядью, поставил солдат возле подъезда, а ефрейтору наказал строжайше:
- Именем императора дармоеды в сем доме объявлены преступниками и, кто
бы ни высунулся из дома, всех загоняй обратно, на улицу не выпускай, при
этом не страшись применять оружие, как это и водится с опасными арестантами.
- Слушаюсь! - отчеканил ефрейтор. - У меня и мухи из дому не вылетит,
всяку тварь расшибем...
Богданов перехватил извозчика на улице и в коляске катил по Фонтанке к
зданию Министерства внутренних дел, которое в ту пору возглавлял граф Лев
Перовский, славный нумизмат и археолог, сибарит и коллекционер. Он с утра
пораньше наслаждался лицезрением через линзу древней тетрадрахмы времен
Антиоха II, когда секретарь доложил, что приема настоятельно домогается
некий полковник Богданов.
- А что у него там загорелось? - недовольно спросил министр.
- Не знаю. Но говорит, что дело у него государственной важности,
отлагательства никак не терпящее.
- О, господи! - сокрушенно вздохнул Перовский, с большим трудом отрывая
взор от греческой монеты. - Даже поработать как следует на свежую голову не
дают..., так и лезут, так и лезут, словно клопы из перины. Черт с ним -
проси!
Представ перед министром, Богданов сказал:
- Вся мать-Россия и великий русский народ с неослабным восхищением
наблюдают за теми титаническими усилиями, кои вы, ваше сиятельство,