"Валентин Пикуль. Меланхолия полковника Богданова ("Исторические миниатюры") " - читать интересную книгу автора

(старую и новую), но Богданов служил на каналах, которые всегда играли
важную роль в жизни русского народа. Главное, в чем нуждалась тогда столица,
это хлеб и дрова. Представьте крестьянина, который решил подзаработать.
Загодя сколотил он баржу, нагрузил ее дровами и по весне поплыл по каналам
Мариинской системы; там тебе все 33 удовольствия - и пороги, того и гляди,
как бы на камни не напороться днищем, там и множество шлюзов, которых не
миновать. Возле порогов дежурили местные лоцманы, а возле шлюзов взимали
налог чиновники. Налог - это бы еще ничего, но, помимо законных податей,
идущих в казну государства, и лоцман у порогов и чинодралы, отворяющие
шлюзы, любили получать "на лапу"...
Графиня Клеопатра Клейнмихель не дремала!
Взяточничество на каналах было почти узаконено: лоцмана часть своих
доходов уступали чиновникам, чиновники, в свою очередь, нарочно мурыжили
плывущих с грузом возле шлюзов, не пропуская их баржи в столицу, пока не
отваливали им взятку, и так по всей Мариинской системе забегала крупная
сумма, которая - через доверенных графа - обогащала Клеопатру, которой, как
вы догадываетесь, "всегда не хватало"...
Богданов служил начальником самой ответственной дистанции - от истоков
Невы до Новой Ладоги, и туг хлопот полон рот, ибо движение по каналу,
проложенному еще графом Минихом во времена Анны Иоанновны, было самое
оживленное - особенно под осень, когда имперская столица поспешно заполняла
свои хлебные амбары, а жители Петербурга запасались дровишками на зиму.
Вступая в должность, Богданов, конечно, еще не думал, что именно с этой
дистанции, самой ближайшей к столице, Клеопатра Петровна и получала самые
большие поборы.
Полковник же Богданов был отчасти педант.
- Служить, господа, надобно честно! - сразу заявил он, беря в руки
бразды правления, и вряд ли такое заявление пришлось по вкусу его канальным
чиновникам...
После знакомства с новым начальником чиновники расходились из
канцелярии, ведя безмятежные разговоры:
- Это мы и без него знаем, что служить надобно честно. Только сказал бы
он об этом не нам, а самой Клеопатре...
- А что, господа? Неужто ему меньше всех надобно?
- Небось, семья-то у него имеется?
- Говорят, жена и три дочери.
- Так чего нам унывать? Пообживется на нашей дистанции и сам разумеет,
какова цена честности возле шлюзов...
Но полковник Богданов произносил слова не для колебания воздуха - он
так оказался крут, преследуя взяткобравцев, что они взвыли, ибо жить на одно
лишь жалованье не привыкли. "Такая честность, - писал современник, - как
несогласная с порядками, царившими в Министерстве Путей Сообщения, не могла,
конечно, не возбудить к нему ненависти не только его подчиненных, но и лиц,
окружавших графа Клейнмихеля. Начались жалобы, наговоры, доносы..."
- Служить, господа, надобно только честно, - упрямо твердил Богданов, -
а нечестивцам лучше и не служить...
Вестимо, что, потеряв большую часть доходов с такой выгодной для нее
дистанции, какой была Новоладожская, Клеопатра Петровна не раз учила мужа,
"как надо жить":
- Ты разве не видишь, что у тебя в Управлении творится? Конечно,