"Валентин Пикуль. Слово и дело (книга вторая)" - читать интересную книгу автора

облагодетельствуете нашу скромную фамилию.
"Скорей, скорей - навстречу гибели!.." На полянах расцвели первые робкие
ландыши. Было тихо и солнечно. От леса набегал ветер, разворачивая над крышей
замка два трепетных штандарта - баронский (фон Розенов) и графский (рода Ле-
венвольде).
Из-под нежной кисеи виднелись, словно раскрытые лепестки, розовые губы де-
вочки. Левенвольде нерушимо стоял на каменных плитах церкви в дорожных грубых
башмаках, и лицо льва затаило усмешку. Над этими людьми, что поздравляют; над
этими женщинами, которые завидуют невесте... "Какая честь! - он думал, изде-
ваясь. - Но прокаженным все дозволено".
Вечером он поднялся к невесте и силой принудил ее к ласкам. Горько рыдаю-
щую девочку он спросил потом - уязвленно:
- Итак, вы счастливы, сударыня, став графинею Левенвольде?
- Да... благодарю вас. Я так признательна вам...
- Вы в самом деле любите меня? Или послушались отца?
- Как можно не любить... - шепнула она губами-лепестками.
- Благодарю вас! - И он удалился, крепко стуча башмаками.
Когда утром к нему вошли, он был уже мертв. Левенвольде сидел в кресле,
глубоко утопая в нем; рука обер-шталмейстера была безвольно отброшена. Лучи
первого солнца дробились в камне его заветного перстня. Старый барон снял
перстень с пальца Левенвольде и протянул его дочери:
- Вот память нам об этом негодяе. Возьми его, Шарлотта, только осторож-
но... он с ядом) Все Левенвольде - отравители...
В глубинах замка прокричал петух. Из-под низко опущенных бровей скользнул
по девушке строгий взгляд мертвого Левенвольде. В стене той церкви, где он
впервые встретил юную Шарлотту, был сделан наскоро глубокий склеп. В мундире
и при шпаге, в гробу дубовом, он был туда поспешно задвинут. И камнем плоским
был заложен навсегда. К стене же храма прислонили доску с приличной надписью
и подробным перечнем всех постов, которые сей проходимец занимал при жизни
бурной...
Смерть Левенвольде не прошла бесследно - в придворных сферах Петербурга
началась передвижка персон, и кое-кто подвинулся, а кое-кто поднялся на сту-
пеньку выше. И очень высоко подскочил Артемий Волынский!..
Недавно я посетил замок "Раппин" и долго стоял перед могилой Левенвольде,
вглядываясь в уродливых львов на гербе знатной подлости. А надо мною, всхлип-
нув старыми мехами, вдруг проиграл орган - тот самый, который разбудил ког-
да-то Левенвольде. Минувшее предстало предо мною: да, именно вот здесь, на
этих серых плитах, молилась девочка, прошедшая свой путь по земле бесследно и
невесомо - как тень... Как тень прошла она, унесенная ветром в забвение прош-
лого.
А на пригорке в забросе покоилось фамильное кладбище Розенов, обитателей
этого замка. Я читал надписи на камнях и размышлял о времени: здесь лежали
уже сородичи декабриста Розена. Время тихо и незаметно смыкалось над древними
елями... В поисках дороги на Венден (нынешний Цесис) я долго блуждал по лесу
- там же, где 250 лет назад заблудился ночью прокаженный Левенвольде.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Потап Сурядов, на Москве проживая, промышлял чем мог. Теперь, когда два
года подряд неурожай постигал Русь, императрица разрешила милостыньку свобод-