"Валентин Пикуль. Слово и дело (книга вторая)" - читать интересную книгу автора

бить другого. Он развязал руки Миниху, которого люто ненавидел, и теперь
фельдмаршал избавился от своего злейшего врага. Левенвольде освободил и графа
Бирена, который уже не станет терпеть соперника в делах альковных с императ-
рицей - делах сердечных, ночных и тайных.
Но больше всех радовался смерти Левенвольде вельможа Артемий Петрович Во-
лынский. Надеялся он занять его место при дворе - стать обер-шалмейстером,
чтобы лошадьми царскими ведать. Но чин этот передали врагу его - князю Кура-
кину, вечно пьяному. Волынского императрица утешила рангом обер-егермейстера,
дабы он охотами ведал... "Ну что ж! Куракина надо раздавить!"
Еще в начале лета он получил от двора пакет с приглашением к театру. Из
пакета выпал "перечень", который Волынский внимательно перечел, чтобы, на те-
атр явясь, дураком перед другими не казаться и содержание пиесы заранее назу-
бок знать:
"ПЕРЕЧЕНЬ ВСЕЯ IНЪ ТЕРМЕДIИ"
Лауринда, молодая девица добрыя породы, хотя вытьти за мужъ за богатого
молодца, сама будучи убога, намеряется то учинить с посадскимъ человекомъ...
Видимо то имеетъ быть, какъ она в томъ поступала... Протчее все - критика (то
есть охулка) характеровъ, которая имели любовники опытны".
Волынский кликнул своего дворецкого Кубанца:
- Кафтан мне бархата лилового... парик присыпь погуще. Перчатки, шпагу,
трость... Лошадей закладывать!
Для действа комедиантского была строена зала деревянная. По стенкам, вдоль
залы, стояли недоросли из Кадетского корпуса. Императрица из буфета своего
жаловала их напитками, "к прохлаждению служащими". Офицеров она к руке допус-
кала; они за ее здоровье вкушали по бутылке вина виноградного и кричали "ви-
ват". Солдат же, охранявших Летний сад от простого народа, поили от казны пи-
вом и водкой "в довольство". Пока вельможи собирались в театр, итальянцы
из-за кулис на все лады Анну. Иоанновну восхваляли. Прелюдия сия называлась
"соревнованием благонравия".
Волынского в театре Иогашка Эйхлер повстречал, шепнул:
- Ягужинский, кажись, из Берлина скоро заявится. Ой, Петрович, гляди, как
бы греха опять не было: генерал-прокурор горяч. Да и ты не холоден - сшибут
вас лбами!
Настроение у Волынского испортилось: друзей мало, а с приездом Пашки из
Берлина врагов прибавится. Тут к Летнему саду еще одна карета подкатила. Но
куда как пышнее кареты Волынского, вся позлащена, а спицы колес из чистого
серебра. Выперся оттуда сморчок какой-то, весь в шелках, с лицом брюзги и об-
жоры. Пошагал среди вельмож, никому не кланяясь.
- Кто невежа сей? - спросил Волынский у Иогашки.
- Это кастрат Дреер, певун славный.
- Вот я палкой его! Почто наперед меня лезет?
- Сей каплун тыщу двести рублев берет из казны за арии...
Волынского даже замутило. У него в имениях 1600 крепостных мужиков, а он с
них, сколь ни тужится, 400 рублей в год содрать не может... И такие деньги
летят на арии кастрата!
- Каплунов всяких, - сказал обидчиво, - терплю только на столе своем, что-
бы под соусом в сухарях подавали...
Летний дворец был иллюминован, светился - как китайский фонарь, весь в гу-
ще боскетов еловых. Дворец-то деревянный, но выкрашен под мрамор и оттого из-
дали великолепен казался. Еще недавно здесь Нева плескалась, но берег - ста-