"Валентин Пикуль. Слово и дело (книга вторая)" - читать интересную книгу автора

свежевать все, кому не лень, ежели они от Москвы глаза отвратят. Уходим мы с
кровью сердечной - вернемся мы с кровью бранной!..
Сергей Дмитриевич отъехал домой в рядах русской армии, надолго покидающей
эти края Последний раз прожурчал солдатам сладкий Аракс, проголубели воды су-
ражские. Вот Баку пропал за горами, дымно чадя из скважин огнями петролеума.
Вот и Дербент остался зеленеть в садах виноградных. Войска вступили, на север
шествуя, уже в степи кумыкские. А следом за русской армией, которая без боя
уходила по приказу Остермана, врывались орды афшарские и курдинские. Грабя,
бесчинствуя, насилуя. И каждой женщине разрезали сухожилия ноги правой: пусть
всю жизнь хромает она теперь - в знак насилия, учиненного над ней в юности...
Долго трещали в пожарах бастионы крепости Святого Креста, в огне погибало
все, что закладывалось Петром Первым на века...
Остерману ведь ничего не жаль!
Ранней весной коляска Сергея Голицына вкатилась в уютную сень родового се-
ла Архангельского: оранжереи, колодцы, беседки, огороды, бабы, собаки, кни-
ги... Старый отец вышел на крыльцо.
- По кускам Россию-матку разрывать стали? - спросил сына.
- Не я, батюшка... не я виновен в том, что отдали Надиру.
Он снял перед отцом шляпу, поцеловал руку старого сенатора.
В звоне ручьев таяли снега, и пахло на Руси весною... Отец, повременив,
сказал сыну:
- Ах, князь Сергий... сорок годков тебе всего, а как ты стар, как ты сед.
Говорю тебе родственно: подале от престола держись, от Остермана подале. Ны-
не, по слухам, место губернаторское на Казани упалым стало... Просись на Ка-
зань!
- В эку глушь-то, батюшка?
- Укройся там, - отвечал отец. - Время ныне гибельное.
- А вы... как Же вы, батюшка?
- Я свой век отжил, и смерть меня не страшит...
Возле бывшего верховника по-прежнему состоял Емельян Семенов - начитанный
демократ из крепостных князя. Сейчас они совместно перечитывали "Принципы"
итальянца Боккалини, который в сатирах своих никого не щадил - ни монархов,
ни политиков, ни монахов, ни придворную сволочь. Книга Боккалини была насыще-
на жадным дыханием свободы, пропитана лютейшей ненавистью к тирании.
- Эту бы книжищу... да в народ бросить!
Странная и крепкая дружба была между маститым старцем олигархом и начитан-
ным простолюдином-демократом. Книжку прочтя, они ее долго обсуждали и, акку-
ратно тряпочкой вытерев, кожу переплета промаслив, бережно на место стави-
ли... Библиотека росла!
ГЛАВА ПЯТАЯ

Великая Северная экспедиция - честь ей и слава! - продолжала свою работу,
и мореходы российские, вдали от разногласий двора и пыток застеночных, труди-
лись честно и добросовестно на гигантских просторах России - от лесистой Пе-
чоры до вулканической Камчатки...
Много их было, этих героев, но среди всех прочих полюбили мы одного лейте-
нанта - Митеньку Овцына, красавца парня с бровями соболиными, с глазами жгу-
чими... Где-то он сейчас пропадает?
Прошедший год был в тяжких трудах - рискованных. Даже бывалые казаки далее
Тазовской губы пути на север не ведали, грозили экспедиции гибелью. Овцын ве-