"Андре Пико, Морис Ролан. Кто убил прекрасную Урсулу " - читать интересную книгу автора

шведской молодежи", "Скандал в цюрихской полиции", "Жозет Бауэр сбрасывает
маску".
Внезапно его взгляд упал на маленькую статуэтку, скрытую наполовину двумя
лежащими плашмя словарями. Он не мог ошибиться. Эта глиняная фигурка,
изображающая женщину с голой грудью, слишком сильно напоминала одну из тех,
которые он видел у Фишера.
Руссо покачал головой. Последнее звено. Правильно догадался. Ингрид...
Фишер... Критские древности... Цепочка была восстановлена.
Потеряв всякую осторожность и не заботясь о том, чтобы не шуметь, он
прошел в соседнюю комнату, открыл платяной шкаф и сразу наткнулся на желтую
рубашку и зеленую юбку. Ингрид даже не позаботилась о том, чтобы избавиться от
этой компрометирующей одежды.
Внезапно он резко обернулся. Кто-то вошел в квартиру. Повинуясь рефлексу,
он подумал о том, чтобы спрятаться в шкаф, но сразу же решил, что это глупо.
Он зашел слишком далеко. Больше нельзя хитрить, скрываться. Он встретится с
этой девицей лицом к лицу, захватит ее врасплох, воспользуется ее изумлением.
Руссо не мог сдержать удовлетворенного ворчания. Набрав воздуха и немного
расправив плечи, он прошел в студию и остановился на пороге как вкопанный.
Перед ним стоял Фишер.
На мгновение он растерялся. Фишер тоже. Но на этот раз Старый Медведь
быстрее пришел в себя. Пока Фишер выбирал стиль поведения, что заняло у него
несколько минут, Старый Медведь атаковал первым:
- Здравствуйте, месье Фишер. Хотя...в этот час я мог бы, пожалуй, сказать
добрый вечер. Вы так придерживаетесь условностей... Даже слишком.
- Не могу сказать того же о вас, месье Руссо. Преодолев растерянность,
Фишер снова обрел свое высокомерие. Его тон был резким, полным сухой иронии.
- Вот уж действительно, некоторые методы стали для вас настолько
привычными, что вы давно не видите в них ничего шокирующего. За один день не
переделаешь характера, месье комиссар. Вы видите? Я все еще невольно обращаюсь
к вам по старому званию.
Руссо почувствовал, что краснеет. Но больше от гнева, чем от стыда. Нет!
На этот раз Фишер не возьмет над ним верх!
- Я знаю. Я остался полицейским, но меня это не беспокоит. Что касается
вас, вы остались мужчиной, но меня это тоже не беспокоит. По закону у вас есть
право вышвырнуть меня на улицу, но вы этого не сделаете. Значит, я на
правильном пути и могу воспользоваться своим преимуществом. А теперь, не
оставить ли нам все формальности и не перейти к делу?
- Я вас слушаю. - Фишер непринужденным жестом показал на кресла. - Хоть я
и не у себя дома, могу ли я предложить вам сесть?
- Нет. Я предпочитаю, чтобы мы высказали все друг другу стоя. Фишер
улыбнулся.
- Хорошо. Но каким бы ни был исход нашего разговора, вы будете
разочарованы, месье Руссо. Я не убивал Урсулу Моос и Ингрид Хофер не моя
любовница. Извините, что так прямолинейно говорю об этом, но я ненавижу,
обсуждать вопрос, исходя из ложных посылок.
Старый Медведь показал на статуэтку на полке библиотеки.
- А это?
- Прекрасное произведение, - прошептал, приближаясь, Фишер. - Даже так,
увидев ее на расстоянии в первый раз, я не сомневаюсь, что это подлинник.
Ингрид была удивительной помощницей.