"Хью Пентикост. Запятнанный ангел" - читать интересную книгу автора

соседям", - подумал я.
- Насчет папы, сэр, - продолжал Дики. - Он не может вам ответить, и к
тому же он вас не слышит. Думают, что он видит, но, судя по тому, как он
себя ведет, не похоже. - Он говорил подчеркнуто небрежно. Его, должно быть,
учили так относиться к этому, подумал я, - без слез и воплей. - Если вы
пройдете в дом, сэр, можно сварить кофе, а когда мама вернется, она
наверняка привезет что-нибудь выпить.
Я не могу этого объяснить, но мне вдруг захотелось нагнуться и обнять
этого ребенка. Ее ребенка. Он был мне родным. Весь день я повторял себе, что
просто хочу откликнуться на просьбу о помощи от старого друга, хотя знал,
что это не так. Долгие годы я пытался забыть Гарриет, но на самом деле это
ничего не изменило.
Мальчик с явным нетерпением ждал, что я приму его приглашение пройти в
дом. Я поймал быстрый, напряженный взгляд, который он кинул на своего отца.
Его не трудно было разгадать: Дики не хотелось находиться рядом с этим
обломком человека в инвалидной коляске. Он сидел в доме, оставив Эда одного,
пока Гарриет ездила за покупками. Я видел это и раньше. Дети не любят
оставаться с покалеченными людьми, и особенно с теми, кто не в себе.
- Идея насчет кофе мне нравится, - сказал я.
Он кинулся к входной двери, даже не посмотрев на Эда. Я чуть помедлил.
У меня возникло инстинктивное желание спросить у Эда, не надо ли ему
чем-нибудь помочь, посадить поудобнее. Он так и застыл, подняв больное лицо
к солнцу. Бессмысленно было что-то у него спрашивать.
Дики не стал ждать и проскочил в дом впереди меня. Там царила приятная
прохлада. Главная комната была оборудована как студия, с большим окном на
север, занимавшим всю стену. Видимо, дом сдавался внаем вместе с мебелью. За
исключением книг и игрушек Дики, аккуратно разложенных на книжных полках,
ничто не говорило о том, что здесь живет семья Брок.
Дики вышел из кухни с очень сосредоточенным и серьезным видом - в одной
руке он нес чашку кофе, в другой - бутылку кока-колы.
- Думаю, у нас найдутся сливки и сахар, если хотите, сэр, - проговорил
он, водрузив кофейную чашку на стол. - Мама пьет черный.
Я это помнил.
- Я тоже, - ответил я.
Мы сидели рядом, чувствуя себя немного неловко.
- Ты знаешь, почему я здесь, Дики? - спросил я.
- Конечно, сэр. Мама позвала вас.
- Я ее старый друг. Обычно меня зовут Дэйв. Мне будет приятно, если
ты... если ты перестанешь говорить мне "сэр".
- Ну, сэр... Дэйв... это здорово. У вас ведь там "ягуар", правда?
- Да. Четырехлетка.
- Папа всегда говорил, что такие машины с годами становятся только
лучше - как вино.
"Папа" относилось не к той вещи, сидевшей в инвалидной коляске. Папа
был Эд Брок - улыбающийся, уверенный, крепко стоящий на земле.
- А давно Эда выписали из больницы? - спросил я.
- Примерно неделю назад, сэр, - ответил Дики, разглядывая свои короткие
пальчики. - Они не думают, что это надолго. Что он надолго здесь, я имею в
виду.
- Знаешь, мы с ним вместе служили в авиации. Он был замечательный