"Сьюзен Элизабет Филлипс. Медовый месяц " - читать интересную книгу автора

кольцевых рельсах. Еще дальше отдыхали от дневных трудов аттракционы
"Мотогонки" и "Карусель". Она задержалась перед "Домом ужасов", над входом
в который красовалось светящееся изображение обезглавленного тела с бившим
из обрубка шеи фонтаном фосфоресцирующей крови.
- Шанталь!
Никто не ответил.
Сняв с крюка за билетной кассой фонарь, Хани целеустремленно поднялась
по наклонным мосткам в "Дом ужасов". Днем эти мостки раскачивались, а из
громкоговорителя неслись отдававшиеся эхом стоны и пронзительные вопли, но
сейчас все было тихо. Пройдя по "Коридору смерти", она посветила на
семифутовую фигуру палача в капюшоне с окровавленным топором.
- Шанталь, ты здесь?
Ответом была мертвая тишина. Пробравшись через искусственную паутину,
Хани прошла мимо блока рубильников к "Логовищу крыс". Оказавшись внутри,
она повела фонарем по маленькому помещению. Сто шесть мохнатых серых крыс,
притаившихся в стропилах и свешивавшихся с невидимых ниток над ее головой,
уставились на нее множеством отсвечивавших красноватым блеском глаз.
Хани с удовлетворением оглядела их. "Логовище крыс" было украшением
"Дома ужасов", потому что животные были настоящими. Их чучела изготовил в
пятьдесят втором году таксидермист из Нью-Йорка для дома привидений в
"Парке Палисаде" в Форт-Ли. В конце шестидесятых ее дядя Эрл купил эти уже
изрядно потрепанные чучела у одного человека из Северной Каролины, чей парк
вблизи Форест-Сити обанкротился.
- Шанталь!
Хани вновь позвала сестру и, не получив ответа, покинула "Дом ужасов"
через запасной пожарный выход. Перешагнув через электрические кабели, она
срезала путь, пройдя через аттракцион "Загон", и направилась к центральной
аллее.
С темнотой пытались бороться лишь редкие разноцветные лампочки,
нанизанные на провисшие гирлянды флажков, зигзагом проходившие над аллеей.
Все мелкие аттракционы и игры на ночь были забраны досками: стойка с
молочными бутылками и цистерна с рыбой, игры "Сумасшедший мяч", "Железная
клешня" со стеклянным ящиком, набитым гребешками, игральными костями и
цепочками для ключей, "Герцог Хаззардский". Все вокруг было пропитано
затхлым запахом попкорна, пиццы и прогорклого масла от пирожных-трубочек.
Это был запах быстро исчезавшего детства Хани, и она жадно вдыхала
его. Если люди Диснея приберут парк к рукам, этот запах исчезнет навсегда,
а вместе с ним и все мелкие аттракционы, "Киддиленд" и "Дом ужасов".
Обхватив руками свои узкие плечи, она крепко сжала себя; эта
Привычка развилась у нее за многие годы, потому что никто другой этого
никогда не делал.
С тех пор как умерла мать - тогда ей было шесть лет, - это место было
ее единственным домом, и Хани любила его всем сердцем. Составление письма
людям Диснея было худшим из всего, что ей доводилось делать. Ей пришлось
подавить все более нежные чувства в отчаянной попытке раздобыть деньги,
которые были так нужны, чтобы семья не распалась, деньги, которые дадут им
возможность не попасть в лапы благотворительной системы и позволят купить
маленький домик в чистом месте где-нибудь по соседству, возможно, даже с
красивой мебелью и садом. Но, стоя так посреди пустынной аллеи, она
пожалела, что еще недостаточно взрослая и мудрая, чтобы все сделать