"Керен Певзнер. В поисках Голема (детективная повесть)" - читать интересную книгу автора

на задних лапах и держал в передних голубую звезду Давида. На двух языках --
английском и чешском было написано "Общество потомков бен-Бецалеля".
- Что это?
- Понятия не имею. Пришло три дня назад по почте, на имя мужа, а я ни
английского, ни чешского не знаю.
- А что говорит муж?
- Муж умер месяц назад. Я позавчера отметила 30 дней.
- Соболезную. Хорошо, давай я прочитаю и попробую перевести.
На каком-то странном архаичном английском было написано:
"Глубокоуважаемый пан Йозеф Маркс. Невзирая на наши недавние разногласия,
имеем честь пригласить Вас на Пражское бьеннале, посвященное священной
формуле создателя Голема, а буде на то Ваше желание - принять в оном
участие, выступив с докладом. К сожалению, Вы так и не дали нам ответа по
поводу продажи Вами пакета документов, о котором мы не раз имели с Вами
беседу, поэтому Общество надеется, что на этот раз вы более снисходительно
отнесетесь к нашему предложению. С уважением, Изидор Кон, председатель".
Далее, в приложенном листке были сведения о том, когда состоится
бьеннале, время и место заседаний секций и групп, и тому подобная
информация. До начала мероприятия оставалась неделя.
Все это я перевела на иврит и вернула письмо Карни.
- Что ты сказала, они хотят купить?
- Какой-то пакет документов. Тут так говорится.
Посетительница задумалась. Я тем временем, выразительно кашлянув,
вернулась к своей работе. Так продолжалось несколько минут: она молчала,
лишь позвякивая браслетами, я печатала очередной нотариальный документ.
Честно говоря, меня уже начало раздражать ее присутствие.
Карни достала сигарету и зажигалку.
- Извини, но здесь не курят.
- Когда у тебя перерыв? - спросила она.
- Через полчаса.
- Можешь закрыть контору сейчас?
- Могу, - неохотно согласилась я. - Только письмо допечатаю.
- Хорошо. Жду тебя внизу, у меня красный "Шевроле". Поедем, посидим
где-нибудь, а то я проголодалась. Я приглашаю.
За рулем красного "Шевроле" сидел Ашер. Мы поздоровались, я уселась на
заднее сиденье, где уже лежал его "Кодак" и через десять минут (у нас в
городе все близко) мы оказались на набережной, в небольшом марокканском
ресторанчике "Марина". Почему у марокканского заведения русское название?
Просто "Мариной" здесь называют не женщин, а причал для яхт.
В ресторане Карни тут же закурила и заказала всем гусиную печенку,
жаренные трубочки из теста, фаршированные мясом, "заалюк" - тушеные
баклажаны и "танжин" - мясо с айвой. Мне пришло в голову, что после
вчерашнего застолья продолжать обжираться - это верх разгильдяйства, но
кушанья так ароматно пахли, соленья так и просились в рот, что я в очередной
раз не выдержала.
- Ешь, ешь, - сказала Карни. - Я в этот ресторанчик с детства хожу,
нигде так вкусно не готовят печенку.
Она была права: печенка таяла во рту, я ее не успевала укусить.
- Все свежее, оставшееся мясо вечером выкидывают, а утром готовят из
только что забитого.