"Елена Петушкова. Путешествие в седле по маршруту Жизнь " - читать интересную книгу автора

меньше".
Но ничего для себя - только для дела, для лошадей.
После Олимпиады ему предлагали новую квартиру - больше и лучше
нынешней. Отказался. У него, понимаете, отличные соседи по дому, особенно
один - слесарь-ремонтник железнодорожного депо, такой же, как он сам,
увлеченный своим делом человек.
Личной машины Угрюмов не хочет. Возни с ней много, а у него забот и с
лошадьми хватает. И вообще, у него своеобразное отношение к транспортной
проблеме: отправляясь на соревнования, мягкому креслу самолетного салона или
купе скорого поезда предпочитает коневозку - фургон, в котором везут
лошадей. Уж он о них за дорогу все узнает, а кроме того, насмотрится всласть
на леса и поля, поест у костерка, поспит под звездным небом...
Человечество, по-моему, делится на две категории - людей субботы и
людей понедельника. Одни ждут не дождутся отдыха, другие - утра, чтобы
стремглав бежать к своему делу.
Так ждет Угрюмов свидания с лошадьми.

РАССКАЗ ПРОДОЛЖАЕТ ЕЛЕНА ПЕТУШКОВА

7

Чтобы верно очертить течение жизни, мне пришлось бы, возможно, каждую
страницу разделить пополам, и на одной половинке писать о спорте, а на
другой - об учебе, о науке, поскольку в обеих областях события развивались
параллельно и главные точки почти совпадали во времени: поступление в
университет и начало занятий выездкой, поступление в аспирантуру и включение
в сборную.
Когда решался вопрос о моей аспирантуре, на кафедре знали, что я
спортсменка, и это было единственной причиной, по которой руководитель
кафедры академик Сергей Евгеньевич Северин несколько сомневался во мне.
Впрочем, думается, мне удалось рассеять эти сомнения, и по окончании
аспирантуры я получила от Сергея Евгеньевича лестное предложение поехать на
десятимесячную стажировку за границу. Огромный был соблазн, но прервать на
такой долгий срок тренировки, оставить Пепла я не могла.
Быстро окончить аспирантуру мне помогло приличное знание английского.
Первый год занятий уходит на подготовку кандидатского минимума - на
философию и иностранный язык, и аспирантам задают переводить жуткое
количество "страничек". А я сдала язык тотчас, чем освободила себе время.
Английский у нас еще в школе преподавали очень хорошо, а в
университете - опять-таки для экономии времени - я взялась сразу читать
неадаптированные книжки. С первой мне приходилось чуть ли не за каждым
словом лазить в словарь, со второй пошло легче, с третьей - еще легче. Но
известно, что между пассивным пониманием языка и активным владением им,
умением разговаривать высится психологический барьер, и, чтобы перепрыгнуть
его, нужно было усилие, особенно трудное для меня при моей
закомплексованности. Помню, попав в первый раз на чемпионат Европы в Данию в
1965 году, я, уже очень прилично зная английский, каждое утро по большой
дуге обходила портье отеля, чтобы не говорить ему простого "здравствуйте".
Переступить же барьер меня, как и многих людей, заставила
необходимость: на соревнованиях за рубежом нужно было общаться со