"Юрий Петухов. Воскресший, или Полтора года в аду" - читать интересную книгу автора

телом о невидимую преграду, рвался на свет. И я не чувствовал боли, как
будто башка была не моей или деревянной. В этой проклятой плите не было ни
дырочки, ни просвета. А стоило чуть податься в сторону, я тут же опять
натыкался на кости, черепа, раза два или три вляпывался в такую трупную
гниль, что меня выворачивать начинало! Я забывал, что сам дохляк! Что меня
нету! Сунулся было еще дальше за кладбищенскую ограду. И опять уткнулся в
невидимую стену. Полз вдоль нее несколько часов подряд, все думал: вот-вот
кончится проклятущий барьер. Черта с два! Выдохся до последнего изнеможения.
Сам себе не верил: раз покойник, значит, усталости и всякого такого прочего
быть не должно. Ан нет, тело бесчувственное, один свет, даже видимости тела
нет, а усталость есть. Может, это было от нервов, пускай специалисты
разбираются, мне все равно, да и какие нервы у трупа?!

Примечание консультанта. Не следует принимать всерьез субъективные
ощущения, они могут быть обманчивы. Как пишет известнейший исследователь
загробной жизни Раймонд Моуди в своем труде "Жизнь после смерти": "...
находясь в своем физическом теле, мы имеем много путей, чтобы установить,
где именно находится в пространстве наше тело и его отдельные части и
движутся ли они. Кинестезия является нашим чувством движения или напряжения
наших сухожилий, мускулов, суставов. По сообщениям некоторых людей, они во
время пребывания в духовном теле осознавали, что лишены ощущения веса,
движения и расположения в пространстве. Среди слов и выражений,
использовавшихся разными людьми для пояснения своего состояния, были такие:
туман, облако, подобие дыхания, пар, нечто прозрачное, цветное облако,
сгусток энергии и т. д." У нас нет оснований не доверять исследователю,
изучавшему более сотни пациентов, пребывавших в состоянии клинической смерти
и оживленных на грани необратимости. Современная наука считает, что после
смерти человек не может испытывать усталости и прочих субъективных ощущений.
И потому мы оставляем все вышеизложенное на совести автора записок. Вместе с
тем следует отметить, что если не "нервы", то хотя бы какое-то подобие
рецепторов у пребывающих в загробном мире все-таки есть, иначе бы они не
смогли вообще ощущать что-либо.

Мне некуда было деваться, и я вернулся к своему разбитому гробу.
Собственное бездыханное тело, этот жалкий труп с расколотой башкой вызвал у
меня истерический хохот. Я хохотал словно безумец - без всякой причины,
взахлеб, сотрясаясь и обливаясь невидимыми слезами. Потом все оборвалось,
столь же резко, как накатило. Я набросился на гроб, на тело. Я хотел все
разломать, разорвать, раскидать... Но мои руки проходили сквозь доски,
сквозь мясо и кости. Я ничего не мог поделать. И от бессилия мне становилось
в сто крат хуже. Это был идиотизм высшей марки. Вот он я - лежу дохляком,
вот он - мой труп! И сам же я бьюсь в истерике рядом. Поневоле решишь, что
спятил, что раздвоение в мозгах наступило - я ведь слыхал, так бывает у
чокнутых и алкашей. Может, и я такой? Нет! Я четко помнил, как он мне по
башке врезал топором - вон она, рана. Я снова попытался запустить ладонь в
дыру в черепе, но на полдороге остановил руку. Кто-то следил за мною, я это
сразу почувствовал. И обернулся. Я позабыл, что не надо оборачиваться, что
видно во все стороны и без того. Но обернулся, по старой привычке. И вот
тут-то понял: видно, да не все! Я столкнулся взглядом с кем-то. Даже не
понял с кем. Но таких глаз там, наверху, я не видел. Эти глаза прожгли меня