"Юрий Петухов. Охота на президентов или Жизнь № 8" - читать интересную книгу автора

изгнанной историчке. Домой. Что они только ни вытворяли. В постели с этой
жрицей любви можно было делать все, что угодно... Но вне постели она
превращалась в тирана, в деспота. И Моня всегда старался быстрее сбежать из
ее дома-ловушки. А она пыталась его удержать. Грозила. Трижды била. Хватала
за ноги в прихожей... А потом снова в постели, или возле нее, или в ванной,
или на кухонном столе, или прижатая к стене в прихожей шептала на ухо: "ты
мой зайчонок-еврейчонок!" И Моня начинал понимать, что это не он ее, как
стало модным чуть позже говорить, трахает, а что это она выжимает его как
лимон, крутит и вертит им на все лады с каким-то изощренным бабьим
иезуитством, коварством, хитростями - извращенно и тонко... что он раб ее
страстей, что он игрушка... У нее были глаза стального цвета и профиль Евы
Браун. Моня ощущал, что от нее попахивает холокостом. Зайчонок-еврейчонок!
Он начинал понимать, что ни один взрослый мужик при таком тиране и деспоте
долго мучиться не стал бы. И все равно тянулся к этой сладкой и властной
бабенке, годившейся ему в матери.
Он знал, что и Илюша с Гешей захаживали к историчке. Но всегда порознь.
Она больше не сводила их вместе. Хотя и мечтала о таком дне.
Но не дождалась его.
Историчка внезапно забеременела. Невесть от кого. И решила рожать... В
сорок шесть лет.
Моня с не юношеской трезвостью понял - это шанс.
И все же разрыв ему дался с трудом.
Много ночей он стонал, кричал и ворочался во сне, принимая подушку то
за пышную упругую грудь утраченной пассии, то еще за черт-те что...
Я знал эту крутобедрую историчку. О-о, это была еще та хищница, сущая
львица... Я еле унес от нее ноги. Но Моня про хищниц пока ничего не знал, он
с поистине иудейской горячностью постигал этот мир, он жаждал всего и сразу.
И обижался, когда не получал этого "всего и сразу". У Мони были такие гены.
А с генами не поспоришь.
Монин дед еще перед смертью спятил от этих генов, от избытка чувств и
жажды все вокруг переиначить, перестроить, переколпачить и перелопатить к
дьяволу.
Эка невидаль! Таких дедов пруд пруди. Мы вообще живем не в безумном
мире, а в мире самых заурядных безумцев и вялотекущих шизофреников.
Скажи мне, молча, "да"... Да? Да! Назову себя р-р-реформатором и
перехерачу всех к херам собачьим! надоели суки! По ком плачет старый добрый
еврей Жиги-монт Фрейд... По тебе плачет, мон шер ами! Доставай и ты свой
"акаэм" с чердака.
Жизнь № 8, милости просим!
Да, наша планета, Земелюшка родимая, принадлежит сумасшедшим обалдуям.
Так уж получилось.
У меня просто чердак дымится от всего этого. Две башни на Манхеттэне -
как два рога у черта!
И сказал Господь, поглядев на дело рук своих - это хо-рошо-о... Нам
остается лишь добавить, это очень, блин, хорошо! просто замечательно...
С той поры Моня навсегда распрощался с комплексом неполноценности. И
даже завел шашни с мамашей одной девчонки-одноклассницы, влюбленной в него
по уши. Кончилось тем, что ему пришлось ублажать и мамашу и дочку... Моню
хватило на полгода. Через эти полгода они его укатали до полусмерти.
Вот это был удар! Удар наповал.