"Юрий Петухов. Вторжение из ада ("Звездная месть" #4)" - читать интересную книгу автора

мордой и совершенно невыносимыми, драными ушами, свисающими к полу.
"Эх, Хар, - посетовал Кеша, - жаль, что ваших мокрушников не осталось
больше!" Оборотень все понял сразу и поинтересовался - сколько
шариков-зародышей надо.
Потом поковырялся в своих лохмотьях и вытащил на ладони сразу четыре
чуть подрагивающих живых шарика.
Кеша присвистнул. Ему стало жалко всю эту сволочь, одуревшую после
долгой черной мессы - как-никак земляне, собратья. Но он тут же выругал
себя. Выхватил из лапы у Хара шарики, швырнул себе под ноги. "Нас не
тронут?" Хар помотал головой, отчего уши у него спутались в одну
безобразно длинную мочалку. "Береженого Бог бережет!" - Кеша на всякий
случай вытащил из кармана сигма-скальпель. И поднял глаза к небу - оно
где-то там, далеко, над каменными сводами. Чистое голубое небо. Он был
почти счастлив, на этот раз не придется брать греха на душу. Хотя какой
тут грех - это как в бою, нет, это как в поганых болотах Цицигонры, где
нечисть надо выводить, изводить, изничтожать, иначе она сожрет и изгадит
все! Нет тут никакого греха! Нечисть - она везде нечисть! Шарики лопнули
не сразу. И крохотные оборотни-трогги вылупились из них вялыми,
хиленькими. Они почти не походили на свой прообраз, на "папу Кешу", как
мысленно окрестил сам себя Мочила. Но это не главное, плевать!
Иннокентий Булыгин ждал начала.
И когда ;к "малышам" вдруг подбежал сутулый тип в сутане, взмахнул
своей изуверской плетью с ржавыми шипами и колючками, Кеша не стал
церемониться, он одним точным ударом в висок сбил сутулого наземь,
присмотрелся - тот издыхал в судорогах, второго удара не понадобится.
Самые ближние дьяволопоклонники, что валялись в разнообразных позах
вокруг и пускали кроваво-желтые пузыри, начали приподнимать головы,
всматриваться, двое даже вскочили и пошли на Кешу, недвусмысленно выставив
вперед свои острые и тонкие иглы.
Но было поздно. Сам Булыгин стоял у стеночки, скрестив на груди
огромные, сросшиеся с биопротезами руки и смотрел зло, с прищуром.
"Малыши", достигшие роста десятилетних мальчуганов, угомонили
смельчаков в мгновение ока - опрокинули их на пол, подмяли, свернули шеи и
вскочили в ожидании новых жертв. Вялость и хилость пропали, будто их и не
было.
Но и с лежащих начинало сходить оцепенение. На минуту всех подавила
безумная, гнетущая тишина. А потом мрак прорезал хриплый, оглушительный
вопль.
Вслед за воплем в голове у Кеши и под сводами пещеры прогремел голос
карлика Цая: "Не надо! Не делай этого!" Кеша скривился.
Раньше следовало предупреждать. Четыре совершенно одинаковых подростка,
полусогнув в коленях ноги, вызверившись как-то не по-человечески, стояли
посреди взбудораженной, поднятой на ноги толпы. "Убейте их! Убейте!!!"
- завизжал кто-то извне, сверху. - Убейте во имя Черного Блага!!!"
Дьяволопоклонники разом, будто подневольные, управляемые кем-то зомби
бросились на троггов, это была уже не людская сообщность, это была
неисчислимая, огромная, тысячная стая человекообразных злобных шакалов.
Кеша ударился спиной в холодную, сыроватую стену, выставил вперед свое
запрещенное и беспощадное оружие, изготовился. Даже ему, ветерану самой
страшной войны, повидавшему такое, что невыносимо для обычного смертного,