"Юрий Петухов. В поисках "чудовища" (послесовие к сборнику)" - читать интересную книгу автора Может, Балор и есть тот, кого мы разыскиваем? На роль
змея-умыкателя он годится по всем статьям. Но детали свиде- тельствуют, что сага крайне далека от архаики. Взять детали свидетельствуют, что сага крайне далека от архаики. Взять хотя бы орудие убийства - здесь таковым является праща. Но это позднее наслоение. Первичен в мифе сам камень, ибо пер- вогерой-громовержец убивает врага именно метко брошенным камнем. Брошенным, а не выпущенным из пращи! Хотя, конечно, уже само наличие камня, попавшего Балору в глаз, говорит за себя. Вспомним, что в греческом варианте мифа герой побивает Химеру-Беллера стрелами - то есть и там прослеживается явная вторичность. Хотя, разумеется, "стрела" может быть в свою очередь образом, ибо стрелы стрелам рознь - "каменной стре- лой Перуна" из лука не выстрелишь. Длинные стреловидные кам- ни, и особенно найденные в тех местах, где когда-то ударяла молния, назывались у славян "перунами" или "перуновыми стре- лами". Слепота и убийственный взгляд поневоле подталкивают нас к упоминавшемуся уже Вию. Был ли такой персонаж в славянской мифологии? Или это порождение фантазии Николая Васильевича Гоголя? Сам писатель неоднократно говорил, что ничего почти что и не добавил - и само предание было народным и образ чудовища Вия. Как утверждает эциклопедия "Мифы народов мира": "По русским и белорусским сказкам, веки, ресницы или брови Вия вавший взгляда Вия, умирал". Там же делается вывод о древ- ности образа и его "блуждании по миру". С последним нельзя не согласиться, мы видим разительное сходство с Вием хотя бы тоже одноглазого коренастого уродца Балора. Но в том, что не Балор послужил прообразом Вия, сомнений нет. Есть предположение, которое высказал В.Абаев, что образ Вия восходит к языческому богу славян Вею. А Вей в свою оче- редь родственен иранскому божеству, которое имеет две ипос- таси: добрую и злую. Божество это носит сходное имя - Вайю. Оно не поддается обыденной упрощенной трактовке. Ибо, с од- ной стороны, олицетворяет ветер и посредника между небом и землей (что в общем-то не противоречит функциям именно "вет- ра"), помогает героям-богатырям, покровительствует воинам, а с другой - является злобным великаном, привратником в преис- подней, злым духом и демоническим чудовищем. Непростое бо- жество. Этимология теснима понятна без перевода - о близких сло- вах мы уже говорили - это именно "Ветер", образованное от "веять, веет". А если вдуматься, то можно понять и двойс- твенность: ветер ведь приносит добро и зло, он может приг- нать тучи, орошающие поля, и может разогнать их, высушить все или, скажем, разрушить, снести дома, если он ураганной силы. Эта двойственность реального явления и породила, види- мо, двух сказочных существ: помощника и губителя. |
|
|