"Юрий Петухов. В поисках "чудовища" (послесовие к сборнику)" - читать интересную книгу автора

Может, Балор и есть тот, кого мы разыскиваем? На роль
змея-умыкателя он годится по всем статьям. Но детали свиде-
тельствуют, что сага крайне далека от архаики. Взять детали
свидетельствуют, что сага крайне далека от архаики. Взять
хотя бы орудие убийства - здесь таковым является праща. Но
это позднее наслоение. Первичен в мифе сам камень, ибо пер-
вогерой-громовержец убивает врага именно метко брошенным
камнем. Брошенным, а не выпущенным из пращи! Хотя, конечно,
уже само наличие камня, попавшего Балору в глаз, говорит за
себя. Вспомним, что в греческом варианте мифа герой побивает
Химеру-Беллера стрелами - то есть и там прослеживается явная
вторичность. Хотя, разумеется, "стрела" может быть в свою
очередь образом, ибо стрелы стрелам рознь - "каменной стре-
лой Перуна" из лука не выстрелишь. Длинные стреловидные кам-
ни, и особенно найденные в тех местах, где когда-то ударяла
молния, назывались у славян "перунами" или "перуновыми стре-
лами".
Слепота и убийственный взгляд поневоле подталкивают нас к
упоминавшемуся уже Вию. Был ли такой персонаж в славянской
мифологии? Или это порождение фантазии Николая Васильевича
Гоголя?
Сам писатель неоднократно говорил, что ничего почти что и
не добавил - и само предание было народным и образ чудовища
Вия. Как утверждает эциклопедия "Мифы народов мира": "По
русским и белорусским сказкам, веки, ресницы или брови Вия
поднимали вилами его помощники, отчего человек, не выдержи-
вавший взгляда Вия, умирал". Там же делается вывод о древ-
ности образа и его "блуждании по миру". С последним нельзя
не согласиться, мы видим разительное сходство с Вием хотя бы
тоже одноглазого коренастого уродца Балора. Но в том, что не
Балор послужил прообразом Вия, сомнений нет.
Есть предположение, которое высказал В.Абаев, что образ
Вия восходит к языческому богу славян Вею. А Вей в свою оче-
редь родственен иранскому божеству, которое имеет две ипос-
таси: добрую и злую. Божество это носит сходное имя - Вайю.
Оно не поддается обыденной упрощенной трактовке. Ибо, с од-
ной стороны, олицетворяет ветер и посредника между небом и
землей (что в общем-то не противоречит функциям именно "вет-
ра"), помогает героям-богатырям, покровительствует воинам, а
с другой - является злобным великаном, привратником в преис-
подней, злым духом и демоническим чудовищем. Непростое бо-
жество.
Этимология теснима понятна без перевода - о близких сло-
вах мы уже говорили - это именно "Ветер", образованное от
"веять, веет". А если вдуматься, то можно понять и двойс-
твенность: ветер ведь приносит добро и зло, он может приг-
нать тучи, орошающие поля, и может разогнать их, высушить
все или, скажем, разрушить, снести дома, если он ураганной
силы. Эта двойственность реального явления и породила, види-
мо, двух сказочных существ: помощника и губителя.