"Юрий Петухов. Наемник" - читать интересную книгу автора

же ударов Даброгез почувствовал, что варвар либо сам был
когда-то на службе Империи, либо его обучал опытный легио-
нер. Он никак не мог понять - почему вообще так получается:
одни варвары стремятся во что бы то ни стало, будто ничего
важнее для них нет, погубить Империю, разорвать ее в клочья,
растоптать, другие - отчаянно, с почти таким же рвением за-
щищают, почему?! А сами подданные Империи, коренные и чис-
токроаные римляне, потомки Рома и Ремула, они-то где?! Под-
данные, на вершок возвышающиеся над плебеями, грызлись за
каждое местечко под солнцем, за самый малюсенький трончик с
таким остервенением, с такой изворотливостью - куда там жал-
кой своре с ее добром из ведра. Подданным было не до Импе-
рии. Рушилось, разваливалось на куски то, что создавалось
целое тысячелетие, а может, и того больше. У Даброгеза были
глаза, он все видел, но объяснить происходящее было выше его
сил. "Хлеба, зрелищ!!!" - по привычке многоголосно вопил на-
род. Но среди этих воплей можно было разобрать и сиплые,
пропитые голоса, и голоса свежие, редкие: "Скорей бы уж вар-
вары нагрянули, все лучше, чем это..." И варвары пришли. А
может, они пришли не в один день, не нагрянули - и тень на-
ползает не сразу? Может, начали приходить с того момента,
когда первый римский легионер переступил границы Империи, да
и не Империи, а просто страны своей, и шагнул на север, на
запад?.. Даброгез не разбирал законов природы, не разбирал и
законов людских, он просто знал - на всякий напор будет и
отпор, на силу сила найдется. Сила навалилась в обличий вар-
варов, разноязыких, разноплеменных, непонятным образом су-
мевших объединиться... Алеман дважды задел Даброгеза, и оба
раза вскользь: разорвал кольчугу у плеча, помял панцирь. Тя-
желенная палица взлетала с легкостью оливковой ветви, опус-
калась неостановимой убийцей, ее нельзя было отразить, от
нее можно только увернуться. Но с каждым разом сделать это
становилось все трудней: Даброгез дрожал от немыслимого,
почти предсмертного напряжения, переходящего в острый, ско-
вывающий тело ужас; хрипел под ним Серый, вздрагивал нервно,
косил назад налитым, кровавым глазом. А палица все взлетала
и обрушивалась чуть не с самого поднебесья - алеман на своем
гнедом дикаре был почти на две головы выше Даброгеза - не
было ни конца, ни начала, единая, какая-то сверхъестествен-
ная исполинская круговерть. И даже после того, как Даброгез
по рукоять воткнул свой меч выверенным, неотразимым приемом
под ребра алеману, прямо сквозь всклокоченный медвежий мех,
и его вдруг откинуло вместе с конем назад, и он чуть не вы-
вернул себе руку, выдирая оружие из развороченных мышц, но
все-таки успел рубануть еще, сверху, наискось, через ключи-
цу, вкладывая всего себя, все остатки сил в этот последний
удар и заодно прощаясь с жизнью, зная, что больше его не
хватит ни на единое самое легкое движение, даже после всего
этого палица не выскользнула из руки алемана - это был удар
из царства теней. Боли не было, онемела сразу вся рука, по-