"Юрий Петухов. Наемник" - читать интересную книгу автора

мутной жидкости. Тошнотворная вонь перебила все прочие запа-
хи. Комок в горле рванулся наружу, вырваться не смог, только
напрочь лишил дыхания. Свиньи, дикари! Рука сама собой
скользнула в тулу: миг, полмига - но сулица затрепыхалась в
плотной древесине, окно уже было закрыто. Свора собак, вы-
нырнувших из темноты и неизвестности, свилась под копытами
коня в дерганый, нервно взвизгивающий клубок - помоев было
мало, не хватало на всех. Даброгез проехал мимо. Стучать,
рваться в дом - бесполезно, что в крепость с голыми руками,
да и ни к чему, наверное. Он дернул за поводья, конь пошел
веселее, не обращая внимания на свору. Конь был боевой, при-
вычный. "Молодчина, Серый, ну-у, ничего, ничего!" Даброгез
похлопал его по шее, расслабился...

Лицо префекта было еще неподвижней, чем обычно. Стеклян-
ные глаза поблескивали то ли на Даброгеза, то ли в прост-
ранство, оплывшие белые пальцы не знали покоя. "Иди и разбей
этих жалких варваров, город верит в тебя!" - сказал он напы-
щенно и вяло, посылая на убой центурию. Префекту жить оста-
валось недолго, но он был готов на любые жертвы, лишь бы
продлить этот остаток на час, на полчаса, может быть, на
несколько минут. "Лицемер, выродок, - подумал Даброгез, но
отдал честь как полагается, ничем не выказал мыслей. - Лжец.
Все они лжецы! Поучились бы говорить правду у этих самых
жалких варваров!" И ушел. Он был завязан в один узел с ними,
в одном клубке спутан - развязать его, расплести не мог, да
и не умел. Разрубить? Скорее разрубят, и в самом прямом,
обыденном смысле, того, кто осмелится потянуть за веревочку,
за кончик дернуть. Даброгез дорожил своей головой. Но чтобы
все так кончилось?! Для чего он служил Империи пятнадцать
лет?! Чтобы погибнуть в никчемном бою, от исхода которого
ничего не зависит?! Для того, чтобы продлить на полчаса
жизнь этой напыщенной мумии, префекта?! "Хо! Хо!! Хо-о!!!" -
орал громадный алеман, и в его глазах не было сомнений, он
знал, за что идет в бой...
Локоть заныл так, будто кто-то маленький, но жестокий и
сильный изнутри выворачивал кость. "Ну, ну, не время!" Даб-
рогез расслабил руку, потряс ею. А щель вилась змеей, не
кончалась. В нише заросшего лиловым мхом дома лоснящаяся
бесшерстная собака обжирала чью-то расплывшуюся по земле ту-
шу. Приглядевшись, Даброгез по лохмотьям определил - чело-
вечью. Он замахнулся плетью на собаку. Та не отступила, за-
рычала глухо и яростно. Даброгез опустил плеть. "Ладно, я
пошутил. Жри, давись, паскудина, ты умнее своих драных соб-
ратьев, рвущих друг другу глотки за глоток помоев, умней!"
Пес долго провожал его застывшими, остекленевшими, как у
префекта, глазами.
...Алеман был дик и свиреп. На нем ходуном ходила огром-
ная свалявшаяся медвежья шкура. Растрепанные, почти белые
лохмы торчали в стороны. И никаких доспехов. Но после первых