"Л.Петров, А.Стругацкий. Пепел Бикини" - читать интересную книгу автора

только в чистый дом. На улице, перед входом в дом, были установлены
красивые "кадо-маду" - каждая из трех косо срезанных стволов бамбука,
украшенных ветками сосны и сливы, - символизирующие пожелание здоровья,
силы и смелости. Над дверью красовался внушительный "симэ-нава" - огромный
жгут соломы, охраняющий дом от всякого зла и несчастья. Кладовая была полна
съестных припасов, праздничных кушаний и напитков, которыми хозяину и
домочадцам предстояло угощаться и угощать в течение всей первой недели
января; в шкафу для каждого члена семьи было приготовлено свежее белье и
новая одежда. А в самой большой и светлой комнате стоял низенький столик,
покрытый двумя листами чистой бумаги, на котором лежали друг на друге,
увенчанные аппетитным красным омаром, два "кагами-моти" - символы удачи
- круглые пироги из толченого отваренного риса. Им предстояло пролежать до
одиннадцатого января, чтобы затем быть добросовестно съеденными.
Короче говоря, праздник обещал быть по-настоящему радостным и веселым,
как это принято в каждой семье порядочного японца.
Сам Сюкити Кубосава, в прошлом ефрейтор корпуса береговой обороны, а
ныне радист рыболовной шхуны "Дай-дзю Фукурю-мару", что в переводе означает
"Счастливый Дракон No 10", считал себя человеком передовым и не придавал
какого-либо значения декоративной стороне новогоднего праздника. Но,
во-первых, эта сторона кое-что значит для торжественного настроения, без
которого немыслимы праздники подобного рода; во-вторых, как и всякий
истинный японец, Кубосава был немного суеверен и втихомолку верил в чудесные
свойства "кадо-мацу", "симэ-нава" и прочих атрибутов встречи Нового года.
Поэтому он никогда не мешал теще, этому великому, известному всему Коидзу
знатоку старых обычаев, действовать по-своему. И КиЕ старалась в полную
меру знаний и способностей.
Шумная, суетливая, она успевала работать сама, давать указания
маленькой Ацу и старшей внучке и отвечать на бесконечные вопросы семилетней
Ясуко.
Кубосава, расположившись на чистой циновке с газетой в руках, с
любопытством прислушивался к разъяснениям старухи по поводу "кагами-моти".
Оказывается, эти круглые сухие ковриги делаются по образу и подобию
счастливого зеркала, при помощи которого в незапамятные времена боги
выманили из пещеры обиженную богиню света Аматэрасу.
- А почему? - спросила Ясуко. - Как же? Разве Ясу-тян (Тян -
суффикс, придающий японским именам уменьшительно-ласкательный оттенок) не
знает, что солнышко приносит нам свет и тепло? Солнышко и есть сама великая
Аматэрасу, наша прародительница. Она дает нам свет и счастье. Вот бабушка и
испекла кагами-моти, чтобы в новом году в наш дом пришло счастье...
- И сусу-хараивы тоже делаете для этого?
- Конечно! Нельзя пыль и грязь переносить из старого года в новый. Не
будет удачи.
- Значит, в прошлом году мать убрала дом не так, как надо... - не
удержался Кубосава.
- Что вы, что вы, Сюкити-сан! (Сан - суффикс, употребляемый в
японских именах при почтительном обращении.) Нельзя так говорить - удача
может обидеться!
Кубосава вздохнул. Удача... Конечно, со стороны могло показаться, что
он достаточно удачлив. Стотонная шхуна, на которой он служил, принадлежала
самому Нарикава - человеку, весьма уважаемому в Коидзу. Хозяин благоволил к