"Николай Петри. Колесо превращений " - читать интересную книгу автора

пытливо.
- Какую серу? - не понял Кальконис.
- Вчера у конюшни вы говорили Любавке, чтобы вас все "серой" величали!
Значит, вы серу добывать можете? А мне не покажете - как?..
Кальконис догадался, чего от него добивается малец. О боги, насколько
дремуч и невежествен этот народ, если путает звание рыцаря с какой-то
вонючей серой!
- Нет, мальчик, "сэр" - это титул, - постарался он объяснить. - Меня
все должны называть: сэр Лионель де Кальконис! Звучит?
- Звучит, только нам сподручнее "сера". Так понятнее будет!
- Я тебе дам - "сера"!... - обозлился Лионель и попытался ухватить
мальчика за рубаху.
Но попытка закончилась тем, что неведомая сила приподняла самого
философа и тряхнула так, что все его дорогое одеяние затрещало, словно
гнилой мешок! Это отрок Руц появился, словно из-под земли.
- Ты почто княжича нашего забижаешь? - рявкнул он в ухо философа.
- Как - княжича?! - Кальконис оторопел от услышанного и поспешил
исправить положение с присущей ему изворотливостью. - Да вы не подумайте
ничего дурного - я всего лишь рубашку хотел ему поправить!
- Рубашку, говоришь?!
Кальконису было искренне жаль своего нового платья, которое на глазах
теряло роскошь и презентабельность.
- Только рубашку-у-у... - едва выдохнул философ, честно глядя на Руца
своими плутоватыми глазенками.
- Ну, тогда извиняйте, "сера" Кальсона! - Руц выпустил Лионеля из
рук - философ смог немного отдышаться. Но, видимо, по случайному недогляду
отрок выронил чужеземца как раз в том месте, где недавно прошло стадо
коров. И каких коров!...
Руц был на верху крыльца, когда Лионель решил восстановить честь
своего имени:
- Меня зовут сэр Лионель де Кальконис! - гордо заявил он.
- Вот и я говорю: "сера" Кальсона!!! - И дверь захлопнулась.
Философ едва успел стряхнуть коровьи "подарки" со своей богатой
одежды, как дверь вновь распахнулась и по лестнице сбежал озабоченный
Аваддон. Отроки следовали за ним, торжественно держа на вытянутых руках два
небольших ларца, в которых чародей хранил наиболее ценные ингредиенты для
врачевания. Проходя мимо Лионеля, маг недовольно сморщил нос и приказал:
- Пойдешь последним! Да умойся где-нибудь по дороге! Ну и разит от
вас, сэр Кальконис!
В одрине князя их ждали. Годомысл выпроводил лишний народ мановением
руки, оставив тысяцкого, Вышату-милостника да древнего-предревнего старика
с глазами горящими, словно раскаленные угли. Старик сразу не понравился
Аваддону - было в его облике что-то такое, что даже самому чародею стало
зябко под его пристальным, немигающим взглядом. Быть может, по поводу него
и обронил Малах Га-Мавет фразу: "...а в его - князя - окружении многие
способны проникать в высшие планы бытия..."? Если это так, то старика
следует опасаться.
Князь Годомысл выглядел сегодня веселее. Даже румянец появился на его
впалых щеках!
"Или он не так уж и болен, или здесь не обошлось без таинственного