"Людмила Стефановна Петрушевская. Две сестры (сказка)" - читать интересную книгу автора

- Завтра, все завтра, - спокойно сказала Рита. - Помоги мне собрать
лоскутки. Запомни, какой лоскуток с каким.
Утром они опять вышли из дому рано и, не сговариваясь, пошли в парк. Там
возились садовые рабочие, было пусто. В буфете разгружали грузовик с
бутылками, и толстая буфетчица караулила товар с бумажками в руках. На пруду
стояли в воде лодки и плавали черные лебеди, иногда погружая голову в перья и
шаря под крыльями, как рукой под мышкой. У пруда уже торчала ранняя мамаша с
ребеночком и зевала. А ребеночек, лет двух с половиной, звал: "Голубеди,
голубели!" Но ни голуби, ни лебеди к нему не шли, понимая, что это несерьезно.
Лиза и Рита сели, по своему обыкновению, на любимую еще в старушках
скамейку и горестно замолчали. Они часто посещали эту скамейку в предвечерние
часы. У них была даже одна как будто бы подруга, у которой они расслышали,
правда, только отчество, Генриховна. И были две нелюбимые собеседницы. Про
себя Лиза и Рита называли их Чумка и Холера. Они были очень разные, но в
прошлом руководящие работницы. Стриглись коротко, под императора Нерона, и обе
были на него похожи. Только у Чумки юбка была покороче. Генриховна, милая,
интеллигентная женщина, бывший детский врач, осталась совершенно одна по
невыясненным обстоятельствам, она никогда ничего не рассказывала.
Чумка с Холерой состояли постоянно в гражданской войне. Чумка - со своими
соседями, а Холера - со своими родственниками. Из-за этой опасной обстановки
Чумка и Холера находились почти круглые сутки на воздухе, сидели в парке на
скамейке, питаясь хлебом и кормя голубей. Рита и Лиза, обе деликатные
старушки, вынуждены были слушать рассказы Чумки и Холеры почти ежедневно. Но
что делать? Это у них был единственный сквер в округе. И все скамейки тут
принадлежали уже сложившимся группировкам. Старушки сидели на скамейках, а
старички находились в другом конце сквера и предавались там азартным играм,
толпясь вокруг доминошников и редких шахматистов. Проходы случайных старичков
через круг, по сторонам которого стояли скамейки старушек, сопровождались
значительным молчанием одних скамеек и щебетанием и смехом других, где сидели
отщепенки, надеявшиеся выйти замуж, как видно. Молчащие скамейки мужиков
ненавидели, всех до единого, все возрасты и уже давно.
Таким образом, Рита и Лиза сидели утром на своей скамейке. В этот ранний
час Чумки и Холеры еще не было. Рита и Лиза подавленно молчали. Пора было идти
в магазин, становиться в очередь. А потом бегом пройтись по помойкам в поисках
швейной машины и мчаться домой шить Лизе юбку. Но они сидели, как бы окаменев.
Внезапно на скамейку села старушка. Девочки оцепенели еще больше. Это была
Генриховна. Генриховна ласково поглядела на Лизу и Риту и сказала:
"Здравствуйте, дети!" Рита и Лиза переглянулись и молча кивнули. Вся их
воспитанность улетучилась. Они вели себя, как настоящие подростки, т.е. не
поздоровались и ощетинились: с какой стати чужая старуха к ним пристает?!
- Девочки, - сказала Генриховна, - можно к вам обратиться?
- Ну, - ответила настороженно Рита. А Лиза встала со скамейки со словами:
- Пошли отсюда, блин!
Генриховна как-то жалко улыбнулась и закрыла глаз.
- Больная, что ли? - сказала Рита. Генриховна не открывала глаза.
- Лиза, - сказала Рита, - я сбегаю в аптеку, а ты сиди.
- Прям, - сказала Лиза, - я боюсь мертвецов.
- Дура, - сказала Рита, - она дышит. Пощупай пульс.
- Ага, завтра, - сказала Лиза. - Я их боюсь.
Они разговаривали точно так же, как их знакомые дети, опуская только