"Михаил Петров. Гончаров и дама в черном (Гончаров) " - читать интересную книгу автора

Арбузов. Забившись за печку и прижавшись друг к другу, мы притихли, словно
мышата. Однако это мало нам помогло. Уже через пять минут, выломав два
засова, оба вертухая входили в нашу избушку. Они детально, не торопясь
заглянули под стол, под нары, а потом и за печку.
- Ну вот, Васька, - счастливо рассмеялся Арбузов. - А ты говорил, что
никого нет. Здесь они, за печью, что тебе тараканы забились. Сейчас,
Васька, будет у нас свежая телятинка, свои-то старые коровы, чай, надоели.
Спробуем свежатинки. Эй, вы, там, б... репрессированные! А ну, вылазь по
одной, крыть вас будем, драть как Сидоровых коз. Да вы не бойтесь, все
путем будет. Жила что у меня, что у Васьки не в пример твоему доктору,
поорясистей будет. Понравится, так еще и сами прибежите. Вылазь, кому
говорю.
Плачущих и воющих, они вытащили нас за волосы, содрали юбки, кофточки
и все остальное. Мы плакали и молили их не делать этого, но с таким же
успехом можно было просить волков не резать овец.
- Сволочи, вертухаи поганые, - из последних сил отбивалась Шурка. -
Отпустите сестру, она еще девчонка. Ну отпустите, пожалуйста, если уж вам
так приспичило, то неужели вам меня одной не хватит?
- А мы и тебя и ее в очередь попробуем, - заламывая ей за спину руки,
гоготали охранники. - Сравним, а потом скажем, кто лучше.
Началась их адская потеха. Шурка ревела от обиды и унижения, а я ко
всему прочему еще и от боли. Со мной это делали в первый раз, делали грубо
и откровенно, как на скотном дворе. Что и говорить, нежностью и
тактичностью они не отличались.
Когда все кончилось, мы, голые и обессилевшие, лежали на нарах и
думали, что самое страшное позади, потому что вертухаи уже натягивали
ватные штаны и бушлаты. И опять мы ошиблись, самое страшное случилось через
несколько минут, в тот момент, когда из шахты вернулся Алексей.
Как и у всех рудничных, у нас в сенях всегда стоял топорик. Не знаю
для чего - то ли для того, чтобы вовремя отогнать какого-нибудь непрошеного
зверя, то ли для того, чтобы не искать его, когда понадобится наколоть
лущинок для растопки печки. Факт остается фактом, он там стоял, и первое,
что сделал Алексей, когда вошел в избу и увидел, что с нами сотворили, так
он схватил этот топорик и рубанул им по плечу стоящего ближе в нему Ваську.
Никакой серьезной травмы он ему не нанес. Сами понимаете, через толстый
бушлат сделать это практически невозможно, однако Васька заорал как
резаный, а Арбузов испугался, отскочил в самый угол и передернул затвор.
Грянул выстрел, но тогда мы с Шуркой еще ничего не поняли. Просто нам
показалось, что Алешке на лоб села черная жирная муха, и он упал.
- Вот так-то, суки! - Белея глазами, Арбузов облизал пересохшие
губы. - Вот что бывает, когда заключенные нападают на охрану с топорами.
Б..., зарубите это себе на носу. А если кто узнает про то, что мы здесь вас
драли, то я отправлю вас на тот свет, следом за вашим мужиком, или натравлю
Чайку, чтоб она у вас глотки повырывала. Помните это до конца своих дней.
Вот так убили Алешкиного отца, Алексея Дмитриевича Синицкого, -
заканчивая свой рассказ, опять всплакнула старуха. - Ни за что убили,
просто так. Нас изнасиловали, а его убили на наших глазах. А потом они
объявили своему начальству, что подверглись нападению со стороны
заключенного в тот момент, когда проверяли режим и были при исполнении
служебных обязанностей. Им дали по медали и поощрили недельным отпуском. В