"Михаил Петров. Гончаров подозревается в убийстве (Гончаров #10) " - читать интересную книгу автора

любезно спросил он.
- Да уж не тебя, чучело мучное, - в тон ему ответил я, - хозяйку мне
треба, Зою Федоровну Климову. Знаешь такую?
- Да уж знаю, а кем ты ей будешь?
- Сыночком незаконнорожденным, только что откинулся, десять лет зону
топтал. Тебя устраивает?
- Устраивает, я так и думал, что у нее кто-то есть.
- Ну вот и отлично, а теперь ответствуй, на каком основании ты поганишь
мое родовое гнездо своим присутствием? Быстро, пока я тебя не пописал.
- Но-но, ты не очень тут... Квартирант я, отдыхающий, значит.
- Ты мне дуру-то не гони. Отдыхающий! Отдыхающие ходят в шортах и
соломенных шляпах. На них здоровый и радостный загар, а не мучная пыль,
как на тебе. Небось втайне от налоговой службы занимаешься подпольным
пирожковым бизнесом, захребетник! Но ничего, недолго осталось, я тебя на
чистую воду выведу. Убери собак, пончиковая душа, и колись, где Зоя
Федоровна?
- На чердаке, - неохотно отгоня собак, поведал мельник, - где ж ей еще
быть.
- То есть как на чердаке? Пардон, а что она там делает?
- Известно что! Спит она там.
- Оригинально! Она что, в голубку превратилась или другого места не нашла?
Кажется, дом не маленький. Неужто все до последней койки сдала отдыхающим?
- Как же, держи карман шире, из-за ее Валеры кто к ней пойдет.
- Не понял. Поясни.
- А чего тут объяснять: буйный он, как напьется, а лакает он каждодневно.
Она его сама боится, потому и спит на чердаке. С утра-то вместе напьются,
а потом ругаться начинают, сперва только на словах, а к обеду дело до рук
доходит. Вот тогда Зоя Федоровна и убегает на чердак. Заберется наверх и
лестницу следом затаскивает. Валера походит вокруг, поматерится и идет
спать в дом. К вечеру проспятся и айда по новой.
- А он что же, не работает? На пенсию ему вроде рановато.
- А кто его, пьянчугу, держать будет? Как в прошлом году выгнали, так и
сидит на ее шее, кровопивец.
- А ты-то что здесь делаешь? Почему другую хату не снимешь?
- Удобно тут, да и подешевле. А меня он побаивается. Как однажды скалкой
по лбу получил, больше не лезет. Это он с бабами смелый... Да что там
говорить, если даже родная дочь - сестра, значит, твоя - с ними жить не
стала, в вагончик ушла. Это с двумя-то детьми!
- Что-о? - всерьез удивился я. - Ирина здесь?
- А то нет. В доме отдыха в вагончике живет, сто метров отсюда. А ты, я
вижу, с дороги. Хочешь чебурек?
- Давай!
- Три рубля.
Откушав два чебурека, я отправился на разведку, проклиная себя за этот
приезд. Подворье бывшей светской львицы мадам Климовой занимало соток
пятнадцать и простиралось аж до крутого обрыва. В двадцати метрах под ним
шумели камышом воды лимана. Надо полагать, стоило это хозяйство прилично.
Кроме полувысохшего огорода с тоскующими перцами и помидорами, здесь
вольготно разгуливали пять вороватых, жирных куриц и десяток наглых
цыплят. Животный мир довершала пятнистая кошка с лупоглазым черным