"Михаил Петров. Гончаров подозревается в убийстве (Гончаров #10) " - читать интересную книгу автора

жующей публикой, с достоинством неспешно удалился.
Безо всякого удовольствия закончив свою трапезу, я покинул ресторан, чтобы
весь оставшийся путь (студенты обещания не сдержали) наслаждаться
обществом двух сварливых баб и их капризного и злого отпрыска.
В Анапу, конечный пункт моего следования, поезд приходил в полдень. Однако
уже часов за шесть до прибытия предприимчивые квартирные хозяйки начали
шастать по вагонам, предлагая свои пятизвездочные хоромы. Мне же на их
услуги было наплевать, потому как я ехал целенаправленно, строго по
конкретному адресу, к моей доброй знакомой Зое Федоровне Климовой.
Когда-то давным-давно ей выпала несказанная честь обучать Константина
Ивановича Гончарова премудростям иностранного языка. И должен сказать
прямо, что удалось это ей блестяще. Уже к десятому классу я в совершенстве
владел некоторыми словами некогда вражеского нам языка. Я даже постиг
фразу: "Видерхолен, зи битте, нох айн маль", что в переводе означает:
"Повторите, пожалуйста, еще один раз". Этой фразой я ее сводил с ума
совершенно. Бедная "немка" покрывалась пятнами, когда на ее вопрос,
заданный на чуждом мне языке, я, подобно попугаю, твердил: "Видерхолен..."
Однако, как это ни парадоксально, если дело не касалось языка, отношения у
нас были отличными, такими, что после окончания института я стал вхож к
ней в дом и даже подружился с ее мужем, председателем крупной
горнодобывающей артели. По тем временам он был официальным и
законопослушным миллионером, имел огромную зарплату, красивую жену и
шикарную черную "Волгу". Шофером на том автомобиле он держал здоровенного
черного казака Валеру Климова по кличке Шмара. Надо сказать, это прозвище
шло ему бесподобно.
С виду рубаха-парень, простой и открытый, на деле он оказался существом
хитрым и расчетливым. Не знаю досконально, в деталях, но только он мою
"немку" трахнул и даже сумел ее к себе привязать. Рано утром, доставив
мужа на работу и убедившись, что тот приступил к выполнению служебных
обязанностей, Валера возвращался к его жене и выполнял обязанности уже не
служебные. Так продолжалось больше года, пока, наконец, обманутый супруг
не застал их на месте преступления. После соответствующей бурной сцены он
покинул родной дом со всем нажитым добром и подался в глухую сибирскую
тайгу, где через несколько лет приказал долго жить.
Немного погодя, выйдя на пенсию, Зоя Федоровна, отписав квартиру приемной
дочери и прихватив ненаглядного Валеру, укатила в Анапу, где у ее маменьки
был собственный дом, построенный на деньги ее недавнего незабвенного
муженька.
Через общих знакомых "немка" несколько раз приглашала меня провести лето у
моря, а мне все было недосуг. Но в этом году я твердо решил навестить свою
старую знакомую и, невзирая на протестующий лепет Милки, отправился в путь.
Нужный мне дом под номером 40 я нашел сразу и, возбужденный предстоящей
встречей, нетерпеливо задергал калиткой. Ответом мне был глухой и
раздраженный лай рыжей, изможденной суки. Ей вторил радостный визг
замечательно жирного щенка. Но только и всего, никого больше мой приезд
абсолютно не заинтересовал. Добрых пять минут я беспредметно пытался
привлечь внимание к собственной персоне, и все, увы, попусту. Совершенно
разочарованный, я уже собрался идти восвояси, когда слева из пристроя
выполз пузатый, белый от муки мужичок.
- Вам кого треба? - с характерным южнорусским говорком, но не очень