"Богдан Петецкий. Только тишина " - читать интересную книгу автора

наклонившись над клавиатурой, впился в меня цепким взглядом. Потом
пробормотал:
- Единая теория поля... Мечта Эйнштейна. Ты хорошо запомнил, что мы с
ней за это время сделали?
Я пожал плечами.
- Думаю, - произнес вполголоса, - что вы не хуже меня знаете, что
запомнил. И особенно, чего я запомнить не мог, потому что тот, кто
программировал даторы, решил обойтись без некоторых мелочей.
На это он ответил молчанием. Словно и не заметил, что я что-то сказал.
Его внимание было приковано к чему-то на стене за моей спиной.
- Сперва мы не оценили перспектив, которые оказались открытыми перед
нами, - заговорил он немного погодя нисколько не изменившимся голосом. -
Были образованы специальные комиссии... если не ошибаюсь, около трех тысяч.
Для проработки вариантов и гармограмм применения. На первом этапе было
решено сконцентрироваться на ликвидации огрехов цивилизации в тех областях,
в которых была компетентна каждая из комиссий. Но уже после завершения
предварительных расчетов оказалось, что мы находимся в положении муравьев,
перед которыми раскрыли двери, предназначенные для грузовиков. Трудно
описать кому-либо, кто этого не видел, размеры охватившего всех восторга.
Люди были в плену представлений, что мы превращаемся в иную расу, бесконечно
превышающую все то, чем мы были дотоле. Словно не осталось и следов
ограничений, препятствующих деятельности человека на просторах пространства
и времени. Вся пороговая логика была признана за пережиток прошлого, причем
такого, которое граничит с эпохой рабовладения.
Он улыбался. И не сводил с меня глаз, словно ожидая, что я отвечу на
его улыбку, когда, наконец, до меня дойдет, насколько все это забавно.
Я не шевельнулся.
Понемногу лицо его отвердело. Он вздохнул, распрямился и сделал
несколько шагов в направлении окна.
- Ни одна из комиссий не успела предоставить свою гармограмму. Не дошло
даже до предварительного отбора областей применения. Через какие-то две-три
недели некий биоматематик из Балтийского Института обнародовал проект,
разработанный в одном из бюро прогнозирования еще в середине двадцать
первого века. Тогда он являлся чистой утопией. Впрочем, я полагаю, что
авторы замысла и не принимали во внимание возможность его реализации, даже в
отдаленном будущем. Они рассчитывали только на возбуждение общественного
мнения, на активизацию общества в борьбе с загрязнением биосферы. В конце
концов, именно на те годы приходится пик в кризисе цивилизации. Но довольно
об этом. Честно говоря, я не мог бы поклясться, что ученый, который раскопал
эту историю в груде материалов, и сам отнесся к ней серьезно. По крайней
мере, в ту пору, когда выступил с ее публикацией. Идейка даже сейчас слишком
уж напоминает вариацию на тему старой сказки о снежной королеве...
Он замолчал. Повернулся лицом к окну и застыл в неподвижности.
Этого уже было через край. С того мгновения, как я коснулся ногой
орбитальной станции, кто-нибудь только тем и занимается, что намекает, мол,
то ли еще будет.
- Насчет сказочек, - процедил я. - Когда я был еще малышом, нас навещал
один фотоник, далекий родственник отца. И каждый раз приносил мне что-нибудь
в подарок. Становился на пороге, держа руки за спиной, и предлагал угадать,
что у него там. Порой, на это уходило минут до двадцати. Дошло до того, что