"Мишель Пессель. Путешествия в Мустанг и Бутан " - читать интересную книгу автора

к нему области. Они брали с собой четки из ста костяшек вместо полагающихся
по канонам ста восьми - так было удобнее считать шаги; записные книжки они
прятали в молитвенные мельницы, а в дорожных посохах держали термометры,
которые по ночам опускали в кипяток, определяя таким образом высоту над
уровнем моря. Их путешествия растягивались на года. Боясь каждую минуту
оказаться разоблаченными, они сторонились больших селений, ночуя в горах.
Имена этих ученых-пандитов не сохранились, ибо свои отчеты они подписывали
только номерами или инициалами.
Учитывая условия, в которых им приходилось работать, остается только
удивляться точности составленных ими карт. Но разумеется, туда вкралось
немало ошибок. Ко времени моего путешествия это были единственные подробные
карты гималайского высокогорья.
Письменное изложение сведений о местах, в которые я направлялся, было
сделано одним из таких безвестных ученых. Отчет о столице Мустанга - городе
Ло-Мантанге*, переписанный затем одним британским чиновником, был
опубликован в 1875 году в "Журнале Королевского географического общества".
Там говорилось, что раджа Мустанга - бхот, то есть тибетец, который платит
дань непальцам и лхасскому далай-ламе.
...Было еще темно, когда громкие голоса погонщиков разбудили меня. В
отличие от почтительно-вежливых непальцев крестьяне из Мустанга вели себя
шумно. В качестве утреннего приветствия хозяину (мне, значит) они бросили с
хохотом: "Скорей поднимайтесь! Если вы собираетесь идти лежа, мы никогда не
дойдем!"
Я торопливо умылся и спустился во двор, где ждал караван из четырех
громадных вьючных животных. "Водители" яков протянули мне четыре кусочка
дерева и попросили положить по одному на каждую кучу багажа. Я положил.
Погонщики узнали каждый свою палочку и без лишних разговоров начали грузить
вьюки. Можно ли найти более мирный способ распределения работы!
Правда, очень скоро мне пришлось убедиться, что в отличие от
дисциплинированных хозяев их четвероногие подопечные были куда строптивее.
Приходилось изо всех сил натягивать веревки, привязанные к продетому сквозь
ноздри кольцу из можжевельника.
Судя по словарю, як - домашнее животное. Видимо, наш караван составлял
исключение из правил. И какое! Яки были столь же домашними, как бенгальские
тигры. После нескольких безуспешных попыток привязать груз во дворе пришлось
выйти на улицу. Таши держал за ноздри нервничавшего зверя, один погонщик -
за рога, а двое других с грехом пополам привязали мои тюки. Когда последний
узел был затянут, мы разом отпрянули в стороны, чтобы не попасть на рога
разъяренному домашнему животному. Бык начал бодать воздух, потом,
убедившись, что зрители на месте, затеял родео с остальным багажом. Чемоданы
и вьюки взлетали вверх и шмякались оземь. Взревев, як кинулся по улице. Я
закрыл глаза.
Четверть часа спустя мы обнаружили его за городом. Багаж был рассеян
вдоль дороги, а як мирно щипал траву на лугу при выходе из Тукучи.
Такая же славная эпопея произошла с тремя остальными яками. Уцелевшие
вьюки все-таки погрузили на спины животных, и тут они вдруг сделались
смирными и послушными. Под лихие окрики погонщиков караван вышел в путь.
Яки шагали, медленно переставляя ноги, то и дело останавливаясь, чтобы
шумно обнюхать пучок травы на обочине. Кстати, я не совсем правильно называл
их яками, это были дзо - помесь яков с коровами. А дзо, как уверял меня все