"Мишель Пессель. Путешествия в Мустанг и Бутан " - читать интересную книгу автора

Белла.
- Куда идете?
- Яла (вверх), - отвечали мы. - А вы?
- Ма ла (вниз).
И хотя ответы были очевидны, они ставили все на свои места. Иногда мы
останавливались поболтать с погонщиками, но чаще просто говорили встречным
"кале пхе", что переводится буквально как "не спешите".
Торговый путь уготовил несколько сюрпризов в виде "станций
обслуживания" - придорожных лавчонок, где сапожники наскоро подбивали
отставшие подошвы к высоким тибетским сапогам. В харчевнях, которые содержат
тхакали, имелся солидный запас ракши. Немудрено, что мы останавливались все
чаще и чаще, а наши беседы с путниками становились все оживленнее.
Носильщики тоже удвоили прыть - возможно, потому, что уже близка была
Тукуча.
Все кхампа, которых мы теперь встречали, были заняты одним делом: они
приводили в порядок неширокую дорогу, ремонтировали ее похожие на крепостные
выступы площадки и укрепляли мосты в преддверии таяния снегов и разливов
рек.
Близость промежуточной "станции назначения", очевидно, побудила вдруг
Калая исчезнуть. На полуденном привале я с нетерпением ждал, пока подтянутся
все носильщики, но Калая с ними не оказалось. Что могло случиться? Я начал
серьезно беспокоиться. Дорога изобиловала опасными местами; достаточно
поскользнуться, чтобы не удержаться на мокром краю и свалиться в пропасть...
Отвесные стены уходили вниз на 600 метров, и падение означало неминуемую
гибель.
А что, если он сбежал? Не следовало сбрасывать со счетов и такую
возможность. Путешествие только начиналось, а трудностей уже встретилось с
избытком. Не далее как сегодня утром я упрекал его в том, что он ленится, и
Калай мог обидеться. У встречных я начал спрашивать, не видели ли они
молодого непальца в розовом свитере. Никто не замечал такого.
Под вечер настроение совсем упало: Калай исчез бесследно. Я решил
остановиться на ночевку. Разбили палатки, Таши улегся в самой большой, чтобы
стеречь вещи.
...Проснулся я оттого, что кто-то осторожно тряс меня за плечо. В чем
дело? Пришел крестьянин, просит посмотреть его больную жену. Но я не доктор!
Не имеет значения, у меня ведь есть лекарства.
Я оделся и пошел в дом, стоявший метрах в двухстах от дороги. Больная
женщина металась в жару. Я дал ей две таблетки аспирина и возвратился в
лагерь. Больше ничем я помочь не мог.
Сон больше не пришел. Я лежал и думал с тревогой о судьбе Калая.
Утро выдалось солнечное, в глубоком ущелье под нами густо плавал туман.
Повар так и не появился. Мы сложили палатки и двинулись дальше. Караван
совершенно вышел из повиновения. Люди не желали останавливаться и
расспрашивать путников о Калае: они торопились. Я едва поспевал за
носильщиками.
И тут из-за поворота вышел довольный, улыбающийся Калай. Я был
настолько вне себя, что сумел только выговорить:
- Тебе известно, который час?!
- Десять, - спокойно ответил Калай.
К этому нечего было добавить. Калай стал объяснять, что он решил