"Антон Первушин. Война по понедельникам" - читать интересную книгу автора

полный рост, зачем-то спрятали за спиной руки и, кажется, не смея более
поднять на него глаз, повели хором то, что Красев поименовал для себя
ОБРАЩЕНИЕМ:
- О, пришедший из Будущего! Прости абсурдов за непонимание. Из-за него мы
нарушили Установление и задавали тебе вопросы. Ты волен выбрать любое
наказание для абсурдов. Но в оправдание себе мы скажем лишь, что не имели
в том интереса. Абсурды осознают свою вину. Абсурды ждут твоего решения.
Так, нам все-таки повезло с тобой, Нормаль. Нам придется выступить в роли
не местного дьявола, но местного божества, и это радует. Такое положение,
как я понимаю, позволяет нам задавать вопросы без риска быть неправильно
истолкованными.
"Нормаль, что ты думаешь по поводу?"
"Информации недостаточно".
"Будет тебе сейчас море информации. Успевай только переваривать".
- Я не буду вас наказывать, - заявил Красев могильщикам. - Я принимаю ваше
оправдание. Но вы должны будете ответить на мои вопросы. Вы согласны?
- Да, пришедший из Будущего. Мы будем отвечать на твои вопросы.
- Кто вы такие? - с ходу взял быка за рога Красев.
- Мы трупоеды, - ("Могильщики", - немедленно поправилась Нормаль, прежде
чем Вячеслав успел поразиться такому сообщению). - Мы убираем тела. Тел
стало много. Завтра идет война. Сферы ведут войну. Из-за Сфер разрушаются
города. Из-за Сфер гибнут люди. Завтра нет возможности убирать тела. Мы
убираем тела Сегодня. Каждый день убираем тела за Завтра.
Многословный ответ, но далеко не исчерпывающий. Скорее, с ним вопросов
даже прибавилось. Ну-ну, чем дальше в лес, тем больше дров. Попробуем
выяснить главное.
- Кто такие Сферы? Почему они ведут войну?
Объяснения могильщиков, последовавшие за этим, оказались еще более
пространны и еще более невнятны. Однако кое-что не без помощи ожившей
Нормали с ее комментариями Вячеслав для себя уяснил.
Выводы из уясненного ошеломляли. Выводы из уясненного заставляли Красева
задуматься, а так ли уж верна картина мира, те представления о природе
пространства-времени, которые он для себя считал устоявшимися, пересмотру
не подлежащими. Даже при описании в своих романах самых необыкновенных
миров, когда прозаик Красев пускал в ход не только личный опыт от
посещения той или иной альветви, но и давал вволю погулять своей личной
фантазии - даже в том случае не решился бы он описать подобную реальность.
Во-первых, потому, что никогда не понимал основ мировоззрения солипсистов.
А здесь был рай для настоящего солипсиста. Во-вторых, потому, что всегда
полагал нелепой философию субъективных идеалистов. А здесь тот же Беркли
очень быстро стал бы общепризнанным авторитетом, спорить с которым
бесполезно, потому что он всегда и во всем прав.
Но самое интересное - мир, в котором волею двойника очутился Красев, был
создан искусственно, а это уже ни в какие ворота не лезло. И создан, между
прочим, не абстрактным Демиургом, а вполне конкретными людьми.
Случилось это, как понял Вячеслав, невообразимо давно. Местное
человечество уверенной поступью вошло в Золотую Эру мирного
сосуществования, сбалансированной экономики и потрепанной, но как-то
сохраненной экологии. Все было хорошо, оставалась одна проблема -
демографическая. Меры по регулированию рождаемости запоздали. Мегаполисы