"Антон Первушин. Война по понедельникам" - читать интересную книгу автора

славное прошлое, Максим, спрашивает тебя, готов ли ты отдать всего себя во
имя нашей славной борьбы?
Без юмора в тот момент на Максима смотреть было нельзя. Он вытаращился,
замер и по отсутствующему выражению его лица можно было бы подумать, что
он ничего не понял. Но полковнику-то не нужно было даже догадываться: он
точно знал, что Максим его слышит и верит каждому слову. И он знал, что
самое большее через три минуты, получив быстрые лаконичные ответы на два
своих вопроса, Максим скажет: "Да!", и потом уже делом техники будет
отправить его в спецотдел Корпуса. Он начнет там свой путь, пока не придет
наконец к подлинному осознанию своей миссии.
"И тогда круг замкнется, - подумал полковник. - Впрочем, о чем это я? Круг
уже замкнулся..."


18 августа 1938 года (год Тигра)

Новообразовавшаяся альветвь ISTI-58.101.L

Последовавшие за первым допросом события запомнились Игорю смутно.
Несмотря на спонтанно образовавшуюся легенду, на допросе его долго били.
Били с жестокостью отчаянной. Били сапогом в пах, били кулаками в лицо и в
солнечное сплетение. Когда Игоря в очередной раз приводили в чувство, ему
подумалось, что его хотят просто убить. Но тогда зачем все эти сложности?
В конце концов, он сам уже не понимал, какая сила удерживает его на плаву
в этом мире. От побоев он скоро потерял способность соображать, не
понимал, чего от него требуют эти огромные, остро пахнущие табаком, потом
и перегаром люди. Ему что-то подсунули подписать - он подписал, не читая,
даже не подписал, а вывел наугад какие-то каракули. Он не понимал, да и не
мог понять, что эти люди просто-напросто мечутся, как муравьи в
растревоженном муравейнике. Они не знают, что им делать, потому что нет
никаких приказов на этот счет сверху; потому что там, наверху, разыгралась
нешуточная борьба за власть; они не знают и потому, усугубляя неразбериху,
действуют так, как подсказывает им многолетний опыт "работы" и особое
понимание аспектов введенного на днях чрезвычайного положения. Они
неистовствуют, потому что чувствуют, их время подходит к концу и если при
"всеобщем отце" еще был шанс как-то вывернуться в период очередной
глобальной чистки органов, то теперь, кто бы не занял кремлевский трон,
любой в первую очередь займется ими, и уж тогда пощады не жди. Они
паниковали, они напивались до беспамятства, они выкуривали тонны табака,
они сошли уже с ума, и еще они били, били, били, не разбираясь, всех
заключенных подряд, срывая на них злобу своего безумия.
А на улицах Москвы уже стреляли по ночам; и новоиспеченный комиссар
Наркомата Внутренних Дел Лаврентий Берия сцепился в отчаянной схватке с
осмелевшими командармами; и Гитлер, позабыв все другие свои заботы, с
неиссякаемым интересом читал и перечитывал подробные донесения абвера о
развитии событий в России. От того, чем закончится московская die
Belustigung, зависела не только судьба Страны Советов, но и судьба всей
Европы, а то и мира. А в Москву стекались люди, забивая плотной массой
вагоны; они ехали проститься с Вождем, и никто не мог им объяснить, что
происходит, почему нет доступа к телу и когда будут похороны.