"Антон Первушин. Операция "Испаньола" [B]" - читать интересную книгу автора

- Да они охренели совсем! - ругнулся в сердцах Никита Усачев.

- Телевизор надо смотреть, - словно бы невпопад обронил Громов, и
Лукашевич, хорошо знавший своего командира еще со школьных лет, когда они
сидели за одной партой и ходили в кино, понял, что тот воспроизводит чужие
слова, цитирует. - Радио надо слушать. В стране кризис. За доллар
двенадцать рублей дают. А вы со своими проблемами уже всех достали...

- Что-то я не пойму, товарищ майор, - сказал Стуколин, прищурясь и потирая
кулак. - Кто это декларировал?

- Неважно,- майор все еще смотрел поверх голов. - Это как раз неважно.

- А что важно? - взбеленился капитан Усачев. Громов повернулся и
внимательно посмотрел на него - глаза в глаза. Взгляд у командира части
461-13 "бис" был тяжелый. Усачев, хоть и старше он был майора на четыре
года и в чем-то умудреннее, тут же поумерил свое "священное" негодование и
даже отступил на шажок.

- Никого не держу, - сказал Громов, четко и звонко выговаривая каждое
слово. - Думаю, и Свиридов никого удерживать не станет. Кому надоело - хоть
сегодня рапорт подпишу.

Лукашевич, наблюдая за развитием маленького инцидента, подумал, что это,
пожалуй, идея. Действительно, плюнуть на все и написать рапорт. И пусть эти
ВВС катятся к чертовой бабушке или еще куда подальше...

И тут - неожиданно для него самого - мысли Алексея приобрели совершенно
противоположную направленность. Он вдруг подумал, что если отправится
сейчас писать рапорт и собирать манатки, то никогда уже в жизни не сядет за
штурвал боевого истребителя, никогда не поведет его над облаками, в яркой и
синей пустоте поднебесья - назло врагам и вопреки кризисам; с этого момента
и навсегда он станет пассажиром и будет летать на престарелых и
слабосильных "тушках[6]" гражданской авиации, а сверхсрочник Женя Яровенко
будет рассказывать очередной анекдотец и не применет вспомнить о старшем
лейтенанте, который был когда-то о-го-го, а нынче попивает газировку в
первом ряду второго салона - таких в Ейском училище называли "мешок с
картошкой".

Плюнуть и поставить жирный крест на огромном куске собственной биографии
вот так, сразу, оказалось для Лукашевича непросто. Как и для всех остальных
офицеров части 461-13 "бис". Видимо, только этим можно объяснить, что за
все девять месяцев тяжелейшей ситуации на финансовом фронте ни один из них
не подал рапорта на имя командира авиаполка "Заполярье" с просьбой о
переводе в запас. Но теперь... Что будет теперь?

Выдержав многозначительную паузу, Громов распорядился:

- Всех незанятых на дежурстве офицеров прошу пройти в ленинскую комнату.