"Антон Первушин. Операция "Испаньола" [B]" - читать интересную книгу авторахауптмана, но углядел в этом хорошую тему для "фронтовой" прессы, и на
следующий день в присутствии специально приглашенных газетчиков из "Красной Звезды" Штайнер передал моему деду свой "вальтер" и пожал руку. При этом он заявил, что будет рад их будущей встрече, которая обязательно состоится после войны[54]. Газетчики, одетые в красноармейскую форму, лихорадочно строчили в блокнотах; фотограф возился со вспышкой, чтобы запечатлеть исторический момент, а Штайнер вдруг наклонился к моему деду и тихо-тихо произнес всего два слова: - Neun zwei[55],- сказал он. Во второй раз мой дед и хауптман Феликс Штайнер встретились в сорок седьмом году в степях Средней Азии. И, что удивительно, именно "вальтер" Штайнера стал причиной этой новой встречи. В последние годы войны и по ее окончании начались массовые посадки тех, кто побывал в плену, был не по своей воле угнан в Германию или, наоборот, сознательно помогал нацистам. С последними вс╕ ясно, но и многих других Отец всех детей, лучший друг физкультурников, сталеваров и авиаторов по правилам своей извращенной логики полагал "предателями", и сотни тысяч их вновь оказались за колючей проволокой. Мой дед в плену не был, хотя один раз ему и пришлось покинуть подбитый истребитель над территорией противника, после чего он трое суток пробирался к своим. Но этот факт биографии он от оперативных работников "Смерша" благополучно скрыл, а потому причин арестовывать его вроде бы не было. Однако где-то кто-то плевое дело. Это что, именное оружие? Нет. Кто вам его выдал? Может быть, маршал Советского Союза? Нет? Пилот Люфтваффе? Нацистский преступник? Вы принимаете подарки от нацистского преступника? Очень интересно... А ну говори, тварь, за сколько рейхсмарок продал Родину?! В Средней Азии мой дед и Феликс Штайнер прокладывали каналы для орошения хлопковых полей. Работали они практически бок о бок, только русские заключенные в основном копали, а немцы, как народ аккуратный, дисциплинированный и способный к точной механике, были допущены к строительству и наладке вспомогательных сооружений. Впрочем, общаться друг с другом русским и немцам строго запрещалось, и даже бараки их были разнесены и отделены глинобитной стеной с натянутой поверху "колючкой". Так что до поры до времени мой дед и не знал, что живет и работает рядом с человеком, самолет которого сбил когда-то над зимней Ладогой. Но вот однажды в бригаде военнопленных освободилась вакансия механика. Тот, кто ее занимал, попил тухлой водички и тихонько, бедолага, окочурился. Администрация исправительно-трудового учреждения с ног сбилась, отыскивая ему замену. Подняли личные дела, и оказалось, что среди белорусских крестьян и "социально-близких" уркаганов с образованием в три класса затесался сын ленинградского профессора, бывший студент первого курса Политехнического института и бывший летчик, отвоевавший пять лет. Кончилось тем, что моего деда вызвал на собеседование кум - так в системе ИТУ называют представителей администрации. |
|
|