"Антон Первушин. Операция "Испаньола" [B]" - читать интересную книгу автора

хауптмана, но углядел в этом хорошую тему для "фронтовой" прессы, и на
следующий день в присутствии специально приглашенных газетчиков из "Красной
Звезды" Штайнер передал моему деду свой "вальтер" и пожал руку. При этом он
заявил, что будет рад их будущей встрече, которая обязательно состоится
после войны[54]. Газетчики, одетые в красноармейскую форму, лихорадочно
строчили в блокнотах; фотограф возился со вспышкой, чтобы запечатлеть
исторический момент, а Штайнер вдруг наклонился к моему деду и тихо-тихо
произнес всего два слова:

- Neun zwei[55],- сказал он.

Во второй раз мой дед и хауптман Феликс Штайнер встретились в сорок седьмом
году в степях Средней Азии. И, что удивительно, именно "вальтер" Штайнера
стал причиной этой новой встречи.

В последние годы войны и по ее окончании начались массовые посадки тех, кто
побывал в плену, был не по своей воле угнан в Германию или, наоборот,
сознательно помогал нацистам. С последними вс╕ ясно, но и многих других
Отец всех детей, лучший друг физкультурников, сталеваров и авиаторов по
правилам своей извращенной логики полагал "предателями", и сотни тысяч их
вновь оказались за колючей проволокой. Мой дед в плену не был, хотя один
раз ему и пришлось покинуть подбитый истребитель над территорией
противника, после чего он трое суток пробирался к своим. Но этот факт
биографии он от оперативных работников "Смерша" благополучно скрыл, а
потому причин арестовывать его вроде бы не было. Однако где-то кто-то
сказал: "Надо!" и где-то кто-то ответил: "Есть!" А уж причину придумать -
плевое дело. Это что, именное оружие? Нет. Кто вам его выдал? Может быть,
маршал Советского Союза? Нет? Пилот Люфтваффе? Нацистский преступник? Вы
принимаете подарки от нацистского преступника? Очень интересно... А ну
говори, тварь, за сколько рейхсмарок продал Родину?!

В Средней Азии мой дед и Феликс Штайнер прокладывали каналы для орошения
хлопковых полей. Работали они практически бок о бок, только русские
заключенные в основном копали, а немцы, как народ аккуратный,
дисциплинированный и способный к точной механике, были допущены к
строительству и наладке вспомогательных сооружений. Впрочем, общаться друг
с другом русским и немцам строго запрещалось, и даже бараки их были
разнесены и отделены глинобитной стеной с натянутой поверху "колючкой". Так
что до поры до времени мой дед и не знал, что живет и работает рядом с
человеком, самолет которого сбил когда-то над зимней Ладогой.

Но вот однажды в бригаде военнопленных освободилась вакансия механика. Тот,
кто ее занимал, попил тухлой водички и тихонько, бедолага, окочурился.
Администрация исправительно-трудового учреждения с ног сбилась, отыскивая
ему замену. Подняли личные дела, и оказалось, что среди белорусских
крестьян и "социально-близких" уркаганов с образованием в три класса
затесался сын ленинградского профессора, бывший студент первого курса
Политехнического института и бывший летчик, отвоевавший пять лет. Кончилось
тем, что моего деда вызвал на собеседование кум - так в системе ИТУ
называют представителей администрации.